В действующем законодательстве владение рассматри­вается как одно из правомочий собственника или субъекта обязательственного права, содержание которого включает правомочие владения.

Кроме того в рамках ст. 234 ГК РФ о приобретательной давности владение рассматривается как ос­нование возникновения права собственности в будущем. При таком узком применении института владения многие эконо­мические процессы не получают своего юридического регу­лирования. Как отмечал К. И. Скловский, неспособность вос­приятия понятия владения состоит в том, что оно не является субъективным правом, а потому не подлежит защите. Так, ст. 12 ГК РФ говорит о защите права, а владение таковым не явля­ется

Для стабильности установленного правопорядка в иму­щественных отношениях, устойчивости гражданского оборо­та, возможности беспрепятственного использования имуще­ства в гражданском обороте одних только норм, защищающих право собственности недостаточно, необходим институт за­щиты владения как фактического обладания имуществом. Согласно Концепции развития законодательства о вещном праве назначение владельческой защиты состоит в борьбе с насильственными, самоуправными действиями. Она имеет преимущества перед титульной защитой, поскольку является более простой и эффективной. В Проекте ГК РФ определятся не только понятие и виды владения, но и отдельная глава по­священа защите владения (главы 3 и 14 Проекта ГК РФ). На данный момент защита владения обоснована ст. 1 Протокола № 1 Европейской конвенции по правам человека, где объект защиты собственности рассматривается в расширенном пони­мании. Конституционный суд РФ также расширенно толкует объект защиты по сравнению с нормами о праве собственно­сти в своей практике по применению ст. 35 Конституции РФ.

Традиционно владение определяется как фактическое положение (res facti), в силу которого субъект материально удерживает вещь, вне зависимости от того имеет ли он на то право. Это может быть следствием как собственности, так и до­бросовестного приобретения от несобственника, а также най­ма, воровства и т.д..

По своей юридической природе владение, как явление материального порядка, представляющее собой процесс уста­новления физического господства над вещью в пространстве и во времени, представляет собой фактическое состояние, кото­рое выражается в осуществлении права. В свою очередь право - явление идеальное и осуществляется оно в действии. Речь в данном случае идет об исполнении права. Таким образом, вла­дение это юридический факт в виде действия, который являет­ся основанием возникновения права, а не право.

В романо-германской и англо-американской правовых системах владение рассматривается как фактическое облада­ние вещью. Так, Французский ГК в ст. 2255 определяет владе­ние как обладание или пользование кокой-либо вещью или правом, когда это право осуществляем мы сами, или же когда мы действуем через другое лицо, которое обладает этой ве­щью или пользуется этим правом от нашего имени (Титул XXI О владении и о приобретательной давности. Закон № 2008-561 от 27 июня 2008г.). Статья 2258 ФГК о приобретательной дав­ности, как средстве приобретения имущества или права на ос­новании владения, размещена в том же титуле, что и нормы о владении, что свидетельствует об отношении к владению как юридически значимому фактическому состоянию.

£854 Германского гражданского уложения закрепляет, что владение вещью приобретается достижением фактической вла­сти над вещью. Другими словами, владение устанавливается совершением действий фактического характера. Соглашения прежнего владельца с приобретателем достаточно для приобретения владения вещью, если приобретатель в состоянии осуществлять свою власть над вещью. Владение прекращается, если владелец откажется от фактической власти над вещью или иным образом лишится ее (£856ГГУ). Временное препятствие к осуществлению власти над вещью не прекращает владение. Со­гласно £857 ГГУ владение переходит по наследству. На основании этой нормы И. Г. Турчин делает вывод, что в германском праве владение - правовой институт .. .если бы оно не было правом, по наследству переходить не могло бы. Представляется вывод этот неверным, поскольку владение это закрепленное законом факти­ческое состояние, о чем свидетельствуют ££854-856 ГГУ. Смерть владельца прекращает его владение вещью, но ничто не мешает подхватить владение наследнику владельца. Тот факт, что дли­тельное непрерывное владение является условием приобретения права собственности по давности владения и это условие предус­матривает присоединение к сроку владения претендента время владения предшественника, свидетельствует о том, что владение это фактическая позиция, а не право.

Проект изменений в ГК РФ квалифицирует владение как фактическое господство лица над объектом владения. Поскольку владение не право, оно не подлежит государственной регистра­ции ЕГРПН. Пока у владельца сохраняется свободный доступ к объекту владения, владение сохраняется. Так как владение мо­жет входить в качестве правомочия в состав вещного или обя­зательственного права, то по общему правилу, приобретение этого права не означает приобретение владения объектом. Так, в случае продажи вещи сданной в аренду, несмотря на смену соб­ственника арендатор продолжает владеть и пользоваться вещью, если иное не предусмотрено договором. Также передача лицом имущественного права, включающего правомочие владения, объекта владения другому лицу не прекращает данного права.

Владение достигается посредством передачи вещи или иным способом, устанавливающим господство над вещью. Проект ГК РФ указывает также на иные способы предусмо­тренные законом, соглашением или вытекающим из существа отношений сторон. Само по себе соглашение о владении не может рассматриваться как основание приобретения владе­ния, так как такое соглашение является сделкой, которая по­рождает право. Это исключает возможность защиты владения независимо от права на вещь, а именно в этом и состоит смысл владения и владельческой защиты. Таким образом, приобре­тение владения нельзя рассматривать как волеизъявление, на­правленное на создание юридических последствий.

Владение доступно любому лицу независимо от состоя­ния его дееспособности. Эта норма призвана гарантировать защиту интересов граждан, в том числе и недееспособных. Как правило, владение осуществляется индивидуально, если иное не предусмотрено законом, например, супруги могут одновре­менно обладать одним имуществом.

Поскольку владение является фактичекской позици­ей, защита владения осуществляется независимо от права на объект владения. Освобождение истца (потерпевшего) от обязанности доказывать право на вещь составляет главное достоинство защиты владения. В этой ситуации у ответчика (нарушителя) нет возможности защищаться от требований истца, в том числе путем доказывания своего права на вещь. Этот запрет закреплен в ст. 217 Проекта ГК РФ. Владения за­щищается, если, установлено, что владелец лишился объекта владения в результате самоуправных действий другого лица. То есть владельческая защита осуществляется независимо от права и даже как защита против права.

В действующей редакции ГК РФ понятие самоуправство практически отсутствует. Самоуправство рассматривается как состав преступления (правонарушения) в уголовном и адми­нистративном законодательстве. Самоуправство может быть в рамках закона, например, удержание имущества кредитором в силу неисполнения обязательства должником. Самоуправ­ство также может совершаться вопреки установленному за­коном. Концепция по совершенствованию законодательства о вещном праве предлагает рассматривать самоуправство как утрату владения в результате насильственных, тайных или иных самоуправных действий (если владение утрачено на­сильственно, тайно или иным образом самоуправно). Очевид­но, что предложенная Концепцией формула говорит о втором виде самоуправства - запрещенном. Однако предложенная формула не нашла своего отражения в Проекте ГК РФ.

В отличие от российского законодательства в германском праве разработано понятие запрещенного самоуправства. Так, согласно £858 ГГУ лицо, которое лишает владельца его вла­дения помимо воли последнего или препятствует ему в осу­ществлении владения действует противоправно (запрещенное самоуправство), за исключением случаев, когда законом раз­решается подобного рода лишение и воспрепятствование.

Владение приобретенное путем запрещенного само­управства является порочным. Требования связанные с непра­вомерностью владения, предъявляются преемнику владельца, если он является наследником владельца или в момент приоб­ретения знал о его порочности. Германское законодательство рассматривает возможность противостоять силой запрещен­ному самоуправству. Так, владелец движимой вещи может силой отнять ее у лица, совершившего самоуправство, если нарушитель был застигнут на месте или обнаружен по све­жим следам. Если в результате запрещенного самоуправства владелец был лишен своего земельного участка, то он может немедленно после лишения вернуть себе свое владение, уда­лив нарушителя.

Согласно французскому праву владение защищается от посягающих на него или угрожающих ему нарушений, неза­висимо от наличия вещного права (ст. 2278 ФГК). Лица, осу­ществляющее беспрепятственное владение или держание имущества, имеют право на предъявление посессорных исков в порядке предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом.

Наличие подобных норм в российском гражданском пра­ве способствовало бы более полному урегулированию эконо­мических отношений.

На основании вышеизложенного можно сделать следую­щие выводы

Владение - это фактическое состояние, которое является процессом установления физического господства над вещью. Суть владения - действие, которое является основанием воз­никновения права.

Приобретение владения нельзя рассматривать как воле­изъявление, направленное на создание юридических послед­ствий. Владение приобретается посредством совершения дей­ствий фактического характера.

Защита владения осуществляется независимо от права на объект владения. Защита в соответствии с нормами об обяза­тельствах или в рамках оспаривания сделки не рассматривает­ся владельческой защитой.

Владение защищается от самоуправных действий. В ГК РФ целесообразно ввести понятие, содержание и виды само­управства.

ГАЙБАТОВА Курум Давудовна
кандидат юридических наук, заведующая кафедрой гражданского права Северо-Кавказского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Министерства юстиции России)