Проблемы правового регулирования при применении искусственных методов репродукции человека возникли с мо­мента начала применения вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в западных государствах и проявили себя в индийских, даменских, римских и других версиях. При­менение указанных технологий связано с преодолением бес­плодной неспособности человеческого организма к зачатию. Основной причиной бесплодия является нарушение репро­дуктивной системы у одного или обоих супругов (у женщин - в 45% случаев, у мужчин - 40%). Этому также способствуют такие социальные факторы, как раннее начало половой жиз­ни, наличие нескольких половых партнеров, отсутствие кон­трацепции.

В связи с морально-этическими, религиозными и право­выми проблемами применения суррогатного материнства в законодательстве зарубежных государств нет единого подхода к использованию ВРТ: ряд государств, несмотря на позитив­ный подход в регулировании отношений по применению та­ких технологий, суррогатное материнство запрещают (Фран­ция, Германия, Австрия, Норвегия, Швеция, отдельные штаты США); другие ограничивают определенными условиями (от­ношения некоммерческого характера разрешены в Австра­лии, Великобритании, Дании, Канаде, Израиле, Нидерландах и др.); в третьих оно осуществляется на фактическом уровне (Бельгия, Греция, Испания, Финляндия и др.); в четвертых до­пускается «квазиматеринство», в том числе и коммерческое (ЮАР, большинство штатов США, Украина, Казахстан).

Анализ указанных тенденций показывает, что данный институт права развивается независимо от отношений к нему общества и церкви, так как человек природой запрограмми­рован на продолжение рода и свой ребенок психологически всегда был и будет роднее и ближе, чем приемный.

 

Методика искусственного оплодотворения и имплан­тации эмбриона разработана достаточно давно и подобного рода процедуры в развитых странах применяются широко, пользуются спросом, хотя и порождают большое количество правовых проблем. В современных условиях распространены следующие репродуктивные технологии: 1) оплодотворение яйцеклетки жены генетическим материалом мужа; 2) анало­гичная операция, но с использованием донорской спермы; 3) имплантация супруге эмбриона, зачатого вне её организма путем оплодотворения яйцеклетки с использованием гене­тического материала супруга или донора; 4) полное (генста- ционное) суррогатное материнство, когда оплодотворенная яйцеклетка переносится в тело суррогатной матери для вы­нашивания и рождения; 5) частичное (традиционное) сурро­гатное материнство (искусственная инсеменация суррогатной матери с использованием генетического материала заказчика - мужчины или донора).

Применение искусственных методов репродукции в Рос­сийской Федерации регулируется: главой 6 ФЗ от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации(в редакции 2015 года)»; ст.51, 52 Семейного ко­декса РФ; ст. 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния»; инструкцией «Порядка использования вспомо­гательных репродуктивных технологий, противопоказания и ограничения к их применению», утвержденной Приказом

Минздрава РФ № 107н от 30 августа 2012 г., принятым вместо приказа Минздрава РФ от 26 февраля 2003 г. № 67.

Российское законодательство допускает применение ме­тода суррогатного материнства (в числе 15 государств мира), однако не процедуру суррогатного материнства. Количество бесплодных супружеских пар, не обладающих естественной способностью к рождению детей, в России составляет около 15-20%. Появляются проблемы, связанные с коммерциализа­цией суррогатного материнства, с нарушением прав граждан, с эксплуатацией женщин, торговлей детьми. Поэтому необ­ходимо разработать самостоятельный законодательный акт, в котором следует: утвердить новые процедуры, выполнение которых возможно в современных условиях; принять подроб­ные инструкции по совершению указанных процедур; устано­вить перечень и формы договоров между пациентами (заказ­чиками), медицинским учреждением (где будет проводиться операция) и суррогатной матерью; определить единую тер­минологию, сочетающую в себе юридические и медицинские термины. Необходимы разработки теоретического характера, осуществляемые совместно институтами различных отраслей права (семейного, гражданского, медицинского и др.), осве­щающие вышеуказанные проблемы правового регулирова­ния искусственных методов репродукции человека, при этом главные вопросы должны решаться специалистами семейного права.

Обзор зарубежного законодательства в области примене­ния искусственных методов репродукции человека свидетель­ствует, что в ряде государств методика применения имплан­тации эмбриона разработана давно и успешно применяется. Критика метода в основном направлена на возможность его коммерциализации. Она заключается в том, что данный метод может быть использован как средство эксплуатации женщин в роли платных инкубаторов, производящих детей для богатых заказчиков. Так, в 1998 г. работниками Интерпола в Молдавии была раскрыта преступная группа, занимающаяся перевозкой новорожденных детей в Израиль и США. Матери-«доноры» уже в период беременности знали, куда будут отправлены их младенцы.

Полагаем запрет коммерческого суррогатного материн­ства на законодательном уровне является объективной необ­ходимостью сегодняшнего дня. О запрещении использования суррогатного материнства в коммерческих целях говорится в Брюссельской декларации Всемирной медицинской ассоциа­ции 1985 г. Представляется необходимым закрепление этого положения и в российском законодательстве. Для уменьше­ния риска коммерциализации суррогатного материнства по­лагаем целесообразным в качестве заменяющих матерей ис­пользовать родственников бесплодной пары, которые будут относиться к ребенку с неподдельной любовью.

Противники вспомогательных методов репродукции вы­сказывают опасения, что их применение может быть исполь­зовано в целях генетического совершенства человека. Суть правовых проблем, связанных с генетикой, состоит в том, на­сколько прогресс в развитии генетики, генной инженерии, генетической медицины может быть использован как инстру­мент вмешательства в сущность человеческого индивидуума, что может привести к необратимым последствиям и принести много проблем.

На общеевропейском уровне 19 ноября 1996 г. Комитет министров Совета Европы принял Конвенцию по правам че­ловека и биомедицине, ставшую первым юридически обяза­тельным документом в области здравоохранения, который на­правлен на защиту человека от возможных злоупотреблений, связанных с использованием новых биологических и медицин­ских методов и процедур.

Методы искусственного оплодотворения в международ­ном праве регулируются также рядом директив, вытекающих из трех рекомендаций Парламентской ассамблеи Совета Ев­ропы: резолюций А2 327/88 и А2 372/88 от 16 марта 1969 г. Ев­ропейского парламента и решений Комиссии по правам чело­века № 6574/71 и 7654/76.

Всемирная медицинская ассоциация в Мадридской де­кларации 1987 г. уточнила, что «пациенты имеют такое же, как и при другом лечении, право на соблюдение тайны и не­вмешательства в личную жизнь»⁸. В ст. 18 Европейского спра­вочника по вопросам этики 1986 г. сказано, что врачу вполне этично, в соответствии со своими убеждениями отказаться от участия в таком процессе и предложить заинтересованным лицам обратиться к другим его коллегам.

Правовое регулирование искусственных методов репро­дукции в различных государствах регламентируется законо­дательством о здравоохранении или специальными законами, определяющими отношения, возникающие в связи с искус­ственной репродукцией (такие законы приняты в Испании, Франции, в австралийских штатах Виктория, Новый Южный Уэльс и некоторых других государствах). В ряде стран условия регулирования искусственных методов репродукции оговари­ваются в нормативных актах министерств здравоохранения по поводу проведения искусственного оплодотворения.

Во Франции применение искусственных методов репро­дукции регулируется законом «Об искусственной репродук­ции и пренатальной диагностике», принятым в июле 1994 года. В соответствии с этим законом искусственные методы ре­продукции могут применяться в отношении супружеских пар либо лиц, проживших в фактических брачных отношениях не менее двух лет, возраст которых позволяет осуществить вос­питание ребенка в случае их неспособности к деторождению либо риска передачи потомству наследственных заболеваний.

В соответствии с законом о семье штатов - членов Австра­лийского Союза 1975 г., если ребенок рожден замужней жен­щиной в результате искусственного оплодотворения, то она и ее супруг признаются его родителями. Если искусственное оплодотворение было осуществлено с применением донор­ского генетического материала, то в этом случае донор не име­ет никаких прав в отношении родившегося ребенка. В случае если операция по искусственному оплодотворению была про­изведена без согласия мужа, то женщина, родившая ребенка, будет считаться матерью по закону, а ее супруг отцом ребенка признаваться не будет. В этом случае ребенок считается неза­коннорожденным. Такое положение дел имеет явно негатив­ный оттенок, и потому заинтересованные стороны стремятся получить согласие обоих супругов.

Практика суррогатного материнства в США увеличивает­ся из года в год. Во многих столицах штатов открыты агентства по применению метода суррогатного материнства, в которых имеются списки женщин, желающих стать суррогатными матерями. Однако, американское законодательство не имеет единой точки зрения на использование данного метода, так как Конституция США предоставляет государственным собра­ниям штатов возможность самостоятельно принимать законо­дательные акты в области здравоохранения. Даже в тех шта­тах, где применяется метод суррогатного материнства, порой у специалистов отмечаются противоположные точки зрения.

Мировым центром суррогатного материнства является штат Калифорния (США), где осуществляется международ­ная деятельность по предоставлению услуг вынашивающих матерей. С 1993 г. законодательство штата признает юридическими родителями ребенка, рожденного с помощью метода суррогатного материнства, у тех супругов, которые заключи­ли договор на вынашивание ребенка с заменяющей матерью. Таким образом, в Калифорнии стал применяться принцип, в соответствии с которым все права в отношении ребенка, рож­денного таким способом, предоставляются генетическим ро­дителям.

Противоположной точки зрения придерживается за­конодательство штата Вирджиния, в котором договоры сур­рогатного материнства признаются действительными только при наличии следующих условий:

необходимо, чтобы суррогатная мать была замужем и имела детей;

муж суррогатной матери должен принимать участие в за­ключении договора;

женщина, которая желает заключить подобный договор, самостоятельно не может выносить и родить ребенка;

хотя бы один из потенциальных родителей является до­нором генетического материала.

Данные положения закреплены в законе штата Вирджи­ния (США) о суррогатном материнстве, который вступил в силу с 1 июля 1993 г. При заключении договора суд должен убедиться в том, что договор заключен по доброй воле и сто­роны понимают его содержание. Одновременно назначается опекун, который должен представлять интересы ребенка до момента передачи его заказчикам. Закон Вирджинии о сурро­гатном материнстве установил правило распределения между сторонами расходов в случае расторжения договора, если та­ковые не были определены самим договором. В случае рас­торжения договора по соглашению сторон заказчики должны возместить суррогатной матери все убытки, связанные с бере­менностью, нанесенные до момента прекращения договора и в течение шести недель с момента его прекращения. Если сур­рогатная мать состоит с ребенком в генетическом родстве, то в течение 180 дней с момента начала беременности она может отказаться от исполнения договора в одностороннем порядке. После отказа суррогатной матери от своих прав на ребенка ее контрагенты автоматически приобретают родительские пра­ва.

Анализ законодательства и юридической практики зару­бежных государств в области применения искусственных ме­тодов репродукции показывает отсутствие единого подхода к решению рассматриваемых проблем и говорит о неодно­значности способов его разрешения. Из анализа следует, что у законодателя, как правило, нет возражений по поводу приме­нения искусственного оплодотворения, где в качестве донора выступает муж бесплодной женщины. Однако в отношении использования репродуктивных органов или тканей посто­роннего донора и допустимости применения суррогатного материнства единого мнения нет, так как именно эти методы порождают огромное количество проблем различного харак­тера. При правовом регулировании суррогатного материнства зарубежный законодатель использует три возможных вариан­та:

а)    запрещение всех видов суррогатного материнства;

б)   запрещение коммерческого заменяющего материн­ства, но положительное отношение к некоммерческому;

в)    допускается применение всех видов суррогатного мате­ринства под строгим контролем государства.

Существуют разные подходы законодателей и к вопросу регулирования материнства и отцовства в отношении ребенка, рожденного с помощью искусственных методов репродукции. Полагаем, что значительный опыт, накопленный в развитых зарубежных странах при решении проблем юридического ха­рактера, следует использовать при разработке аналогичного законодательства в РФ.

В Российской Федерации сегодня нет единого законода­тельного акта, регулирующего вопросы суррогатного мате­ринства. Ввиду отсутствия центра суррогатного материнства поиск суррогатной матери остается задачей бесплодной пары. Более того, действующее законодательство неоднозначно трак­тует использование вспомогательных репродуктивных техно­логий. Так, Семейный кодекс РФ и ФЗ «Об актах гражданского состояния» в качестве участников данных действий указывает на супружеские пары. Одновременно ФЗ от 21 ноября 2011 г «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федера­ции» устанавливает, что репродуктивными технологиями мо­гут воспользоваться мужчина и женщина, как состоящие, так и не состоящие в браке при наличии обоюдного добровольно­го согласия на медицинское вмешательство. Имеет право на применение указанных технологий и одинокая женщина при наличии её информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство.

Приказом Министерства здравоохранения РФ № 107н от 30 августа 2012 г. утверждён Порядок использования вспо­могательных репродуктивных технологий, установлены противопоказания и ограничения к их применению. Данный порядок включает в себя несколько программ:

-      базовую программу экстракорпорального оплодотворе­ния;

-       инъекцию сперматазоида в цитоплазму ооцита;

-      криоконсервацию половых клеток, тканей репродуктив­ных органов и эмбрионов;

-      использование донорских ооцитов, донорской спермы, донорских эмбрионов;

-       суррогатное материнство;

-      искусственную инсеминацию спермой мужа (партнёра) или донора.

Суррогатное материнство представляет собой вынашива­ние и рождение ребенка (включая преждевременные роды) по договору, заключенному, с одной стороны между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона), с другой стороны потенциальными ро­дителями, чьи половые клетки использовались для оплодот­ворения (далее - генетическая мать и генетический отец), либо одинокой женщиной, для которой вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям.

Суррогатной матерью может быть женщина в возрасте от 20 до 35 лет, родившая не менее одного здорового собствен­ного ребенка, имеющая медицинское заключение об удовлет­ворительном состоянии здоровья, которая дала письменное добровольное согласие на медицинское вмешательство. Жен­щина, состоящая в зарегистрированном браке в соответствии с действующим законодательством РФ, может быть сурро­гатной матерью только с письменного согласия супруга. При этом суррогатная мать не может быть одновременно донором яйцеклетки.

Сторонники признания юридической силы за фактиче­ским браком утверждают, что во многих случаях фактические супруги составляют полную семью и могут обеспечить ребенку необходимое воспитание. Однако этот брак может распасться в любой момент, не создавая при этом никаких обязанностей. В данной связи практически не обеспечивается защита прав детей, рожденных методом искусственной репродукции. Поэ­тому представляется нецелесообразным предоставлять право применения этих методов лицам, не обремененным семейны­ми обязанностями.

Для проведения операции по искусственному оплодот­ворению и имплантации эмбриона супруги должны подать письменное заявление в соответствии с Приказом Минздрава РФ от 30 августа 2012 г., в котором они должны выразить чет­ко свое желание иметь ребенка, полученного путем инсеми­нации или экстракорпорального оплодотворения. Заявление подписывается супругами и заверяется руководителем меди­цинского учреждения, где будет проведена операция.

В соответствии с ФЗ «Об основах охраны здоровья граж­дан в РФ» женщина, давшая согласие на проведение опера­ции по искусственному оплодотворению или имплантации эмбриона, имеет право на информацию о процедуре опе­рации, о медицинских и правовых аспектах ее последствий, о данных медико-биологического обследования, о внешних данных и национальности донора. Такую информацию дол­жен предоставить врач, осуществляющий медицинское вме­шательство.

При использовании искусственных методов оплодотво­рения важное значение имеет правовое положение донора. Одним из главных условий использования донорских репро­дуктивных органов и (или) тканей (яйцеклетка, сперма, яич­ники, яички или эмбрионы) является принцип добровольно­сти, донорские функции могут выполнять только полностью дееспособные граждане, которые свое согласие выражают в письменной форме.

Доноры обязаны предоставлять правдивые сведения о своей наследственности, не скрывать перенесенных ими забо­леваний, соблюдать предписанный врачом режим и сообщать обо всех изменениях своего здоровья. В том случае, если донор состоит в супружеских отношениях, представляется необходи­мым получение письменного согласия его супруги. Подобные положения закреплены, например, в законе о бесплодии шта­та Виктория (Австралия).

В связи с применением искусственных методов репро­дукции возникает вопрос, надо ли ребенку, рожденному та­ким способом, знать своих генетических родителей. Согласно приказа Минздрава РФ от 30 августа 2012 г. эти сведения явля­ются врачебной тайной, разглашение которой недопустимо. Супруги (женщина) обязуются хранить тайну зачатия своего ребенка и не устанавливать личность донора. В свою очередь, донор также не имеет права устанавливать личность реципи­ента и ребенка, родившегося с помощью репродуктивных тех­нологий.

В ряде государств законодательно признано право ребен­ка знать своих генетических родителей. Например, на основа­нии шведского положения об инсеминации, ребенок, достиг­ший совершеннолетия, имеет право сам получить сведения о доноре семени, который заносится в специальный журнал клиники. В Нидерландах ребенок, достигнув совершенноле­тия, вправе требовать раскрытия информации о свих генети­ческих родителя в судебном порядке.

Большинство психологов считают, что в целях избежа­ния недоразумений ребенку, зачатому с помощью методов искусственного оплодотворения, необходимо сообщить о его происхождении. До достижения ребенком совершеннолетия лица, записанные в качестве родителей, вправе сами прини­мать решение о необходимости раскрытия такой информа­ции. С достижением совершеннолетия ребенок должен иметь право на информацию о своем генетическом происхождении независимо от мнения родителей.

По общему правилу, правовые отношения между мате­рью и ребенком возникают в силу факта их кровного родства. Это положение не вызывает сомнений и в случае применения искусственного оплодотворения, когда в качестве донора вы­ступают будущие родители ребенка. Однако в случаях, когда донор яйцеклетки и женщина, желающая иметь ребенка с по­мощью искусственных методов репродукции, не совпадают в одном лице, высказываются различные точки зрения.

Австралийские ученые Х. Финлей и Дж. Сихомбинг счи­тают, что женщина, родившая ребенка, может считаться ма­терью только в том случае, если использованная яйцеклетка принадлежит ей. По мнению Я. Дргонца и П. Холлендера при решении вопроса о материнстве важнее всего цель, которая преследуется искусственным оплодотворением. Так как цель искусственного оплодотворения состоит в преодолении бес­плодия, то для избавления от психических расстройств, воз­никающих в силу того, что женщина не может иметь ребен­ка, матерью следует признать ту женщину, которая заявила о желании иметь ребенка, полученного путем искусственного оплодотворения. Другая женщина, отдавшая свою яйцеклет­ку, всегда является донором и она не имеет никаких прав на родившегося ребенка.

Родителями ребенка, рожденного в результате примене­ния методов искусственного оплодотворения или импланта­ции эмбриона, в соответствии с п. 4 ст. 51 СК РФ в книге за­писей рождений записываются лица, в письменной форме давшие согласие на применение этих методов.

В числе важных вопросов, не урегулированных в семей­ном законодательстве РФ, остаются условия применения ме­тода суррогатного материнства (его называют еще биологиче­ским, или заменяющим). В силу того, что метод суррогатного материнства порождает довольно специфические отношения, его применение должно допускаться в исключительных случа­ях, оговоренных в законодательстве, и только по медицинским показателям.

Процедура, связанная с использованием суррогатного материнства, как и других искусственных методов репродук­ции, должна осуществляться в медицинских учреждениях, имеющий лицензию, так как там есть возможность обеспе­чить всестороннюю проверку донора и суррогатной матери, сохранить строгую профессиональную тайну.

При использовании метода суррогатного материнства между потенциальными родителями и женщиной, которая согласилась выносить и родить ребенка, как правило, заклю­чается письменный договор (контракт). В связи с тем, что РФ нет закона, который регулировал бы заключение подобных контрактов, в юридической литературе обсуждаются различ­ные варианты. Представляется, что для разрешения данной проблемы необходимо найти оптимальный вариант взаимо­действия семейного и гражданского права с учетом субъектов, предмета и содержания договора, цели предстоящих дей­ствий.

В зарубежной практике существует несколько вариантов заключения такого договора. В первом случае он утверждается судом в закрытом судебном заседании (штат Нью-Гемпшер, США). Во втором случае договор заключается без судебного утверждения. При этом он может считаться действительным, если женщина, выносившая и родившая ребенка, в течении 25 дней после его рождения подтвердит свое согласие на его передачу заказчикам и условия договора будут исполнены в соответствии с требованиями закона. В случае возникновения ситуации, когда суррогатная мать не состоит в зарегистриро­ванном браке и ее беременность является первой, суд может признать ее ненадлежащей стороной.

Содержанием договора суррогатного материнства являются условия, на основе которых было достигнуто согла­шение сторон. Такими условиями могут быть: компенсация расходов на медицинское обслуживание, потеря в заработке; место проживания суррогатной матери в период беремен­ности; медицинские учреждения, где будут проводиться ис­кусственное оплодотворение и роды; последствия рождения неполноценного ребенка; обязанность суррогатной матери со­блюдать все предписания врача, направленные на рождение здорового ребенка. Договор считается исполненным после того, как суррогатная мать письменно подтвердит свое согла­сие на передачу ребенка заказчикам.

При заключении договора одним из важных его условий является решение вопроса об оплате услуг суррогатной мате­ри. Обычно супружеская пара возмещает женщине расходы, связанные с оплатой медицинского обслуживания в обмен на ее вынашивание и рождение ребенка. Также они должны выплатить суррогатной матери компенсацию, если во время вынашивания ребенка и родов возникли осложнения, причи­нившие ущерб ее здоровью. При указанных выплатах договор нельзя считать коммерческим.

При осуществлении программы суррогатного материн­ства возникает множество вопросов, требующих обязательно­го решения при заключении договора:

а)   Как быть, если ребенок родится тяжело больным или с физическими недостатками?

б)   Что делать, если с одним или обоими супругами что-то случится до рождения ребенка? Представляется, что в таких случаях необходимо применять по аналогии ст. 50 СК РФ и ст.ст. 262-268 ГПК Р.

в)    Будет ли договор иметь юридическую силу в случае, если суррогатная мать откажется после родов отдать ребенка супругам-заказчикам? И кто должен считаться юридически­ми родителями ребенка, рожденного таким способом в слу­чае возникновения спора? До недавнего времени действовал принцип: мать всегда известна, т.е. матерью считалась женщи­на, выносившая и родившая ребенка. В связи с применением программы суррогатного материнства этот постулат стал под­вергаться сомнению.

Участниками договора, кроме бесплодной пары и сур­рогатной матери, могут быть супруг заменяющей матери, врач, который должен провести операцию по искусственному оплодотворению, акушер, психиатр, психолог, орган государ­ственной власти, удостоверяющий этот договор.

Если при осуществлении программы суррогатного мате­ринства суррогатная мать остается анонимной, то представля­ется целесообразным заключить два договора: первый - между суррогатной матерью и медицинским учреждением, где будут проводиться искусственное оплодотворение и дальнейшее наблюдение за протеканием беременности, второй - между этим медицинским учреждением и супругами-заказчиками.

Относительно отцовства и материнства ребенка, рожден­ного суррогатной матерью, в научной литературе высказыва­лись разные мнения. Так, М. Н. Малеина полагает, что родите­лями ребенка в любом случае должны признаваться супруги, являющиеся заказчиками и предоставляющие генетический материал, так как биологическое родство определяется имен­но ими, а не вынашиванием зародыша в теле женщины. М. Н. Малеина подчеркивает разницу между биологической связью и биологическим родством: первая прекращается после рож­дения, второе же сохраняется и передается из поколения в по­коление.

К данной проблеме по-иному подходят австралийские ученые Х. Финлей и Дж. Сихомбинг, которые считают, что суррогатная мать может считаться юридической только в том случае, если яйцеклетка для эмбриона взята из ее организма. Если же донором является женщина из бесплодной пары, то в связи с тем, что она имеет генетическую связь с ребенком, она и должна считаться матерью ребенка, а та женщина, которая вынашивает и рождает ребенка, считается лишь своего рода инкубатором.

Современное семейное законодательство при разреше­нии данного вопроса отдает предпочтение интересам сурро­гатной матери. Договор о суррогатном материнстве будет иметь юридическую силу только в том случае, если биологи­ческая мать подтвердит свое согласие отдать ребенка после его рождения, либо этот договор будет утвержден судом. В качестве условия, снижающего риск невыполнения договора со стороны суррогатной матери, могло бы быть наличие у нее своих детей.

Отдавая приоритет суррогатной матери, необходимо предусмотреть защиту интересов супругов-заказчиков. В свя­зи с этим представляется целесообразным в случае отказа суррогатной матери отдать ребенка, она должна возместить материальные затраты заказчиков, понесенные ими при уча­стии в программе суррогатного материнства либо бремя несе­ния убытков до момента расторжения договора распределить между сторонами поровну.

Российское законодательство, закрепляя приоритет био­логической матери, не конкретизирует, в течение, какого вре­мени она может отказаться от подтверждения своего решения. Таким сроком может быть один месяц после рождения ребён­ка, в течении которого ребенок подлежит государственной ре­гистрации в органах ЗАГС.

Если суррогатная мать после рождения ребенка подтвер­дила свое согласие о его передаче заказчикам, то впоследствии она не может оспорить запись об отцовстве и материнстве лиц, заключивших с ней договор. Соответственно, и супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, не вправе при оспаривании отцовства и материнства ссылать­ся на эти обстоятельства, что уже закреплено в ст. 52 СК РФ и направлено на защиту интересов ребенка.

В ряде стран вопрос об установлении родителей ребенка, рожденного с помощью метода суррогатного материнства, предполагает применение норм права, на основании которых матерью признается родившая женщина, а супруги-заказчи­ки приобретают родительские права и обязанности в порядке усыновления (удочерения) ребенка. При этом семейно-право­вые отношения между потенциальными родителями и ребен­ком могут возникнуть только тогда, когда заменяющая мать (а также ее супруг) откажется от ребенка. Представляется, что такая процедура признания супругов-заказчиков в качестве родителей является сложной, с учетом того, что усыновление в России осуществляется в судебном порядке.

Исследуя проблему правового регулирования искус­ственных методов репродукции человека, необходимо отве­тить на главный вопрос: является ли договор о суррогатном материнстве гражданско-правовым договором или это дого­вор семейно-правового характера? В юридической литерату­ре по этому вопросу существуют различные мнения. Так, Е. В. Григорович полагает, что при составлении договора следует руководствоваться ст. 8, 421 ГК РФ, согласно которым допуска­ется возможность заключения договоров как предусмотрен­ных законом, так и не предусмотренных им. Е. В. Григорович считает, что договор на использование искусственных методов оплодотворения относится к гражданско-правовым договорам возмездного оказания услуг, не указывая конкретные доказа­тельств принадлежности указанного договора к гражданско­правовым. Между тем правовое регулирование суррогатного материнства ограничивается только СК РФ.

Ю. А. Дронова договоры о суррогатном материнстве отно­сит к системе гражданско-правовых, регулируемых нормами гражданского права, хотя в ГК РФ не содержится норм, специально посвященных данным договорам, и это рассматривается как недостаток гражданского законодательства.

Т. И. Свиридонова, рассматривая медицинские услуги как специфический товар, указывает на ряд их особенностей по сравнению с результатами материального производства: услуга не отделима от источника; непостоянство качества; не­осязаемость; неоднородность и изменчивость медицинской услуги, что зависит от того, кто ее предоставляет, а также от того, где и когда она предоставляется; невозможность хране­ние услуги и др.

Российское законодательство федеральным законом от 21 ноября 2011 г. допускает договор о суррогатном материнстве, но не указывает на допустимость возмездных услуг и на основ­ные условия договора. На практике репродуктивные опера­ции проводятся и при этом заключаются договоры о возмезд­ном оказании специализированных услуг.

Договор должен предусматривать вопросы о генети­ческом материале, порядке консультирования суррогатной матери о сущности и последствиях операции, о правах супругов-заказчиков на информацию о ходе реализации про­граммы, о последствиях неуспешного результата, рождения двойни или больного ребенка, о возмещении стоимости ме­дицинских услуг в зависимости от их сложности, о гонораре медицинского учреждения, об ответственности учреждения перед суррогатной матерью в случае нанесения ущерба ее здо­ровью. Несмотря на то, что договор между супругами и меди­цинским учреждением скорее гражданско-правовой, он имеет элементы публичности (обеспечение тайны донорства, спе­циальные личностные требования к донору, пациентке и др.) При этом полагаем, что договор между суррогатной матерью и супругами-заказчиками является семейно-правовым, осно­ванием его ничтожности является отказ суррогатной матери передать ребенка супругам.

Правовое регулирование суррогатного материнства должно включать специфические требования ко всем участ­никам, применяться только в терапевтических целях и по ре­шению врача, и не может быть предметом предприниматель­ской деятельности, характерной для гражданских отношений. Данная деятельность должна осуществляться в строгом соот­ветствии с предписаниями законодательства и под контролем уполномоченных органов, что не характерно для гражданских правоотношений. Действия по осуществлению искусствен­ного оплодотворения и имплантации эмбриона характерны для семейной правоспособности и семейной дееспособности граждан, так как касаются лиц, находящихся в браке.

Субъектами договора суррогатного материнства явля­ются специфические физические лица (субъекты семейного права): с одной стороны, супруги-заказчики, с другой стороны - другая супружеская пара или женщина, заменяющая мать. Договор должен составляться только в письменной форме и быть утвержден решением суда или удостоверяться в обяза­тельном порядке нотариально (второе является предпочти­тельным).

Предмет договора - согласие на проведение программы суррогатного материнства и вынашивание ребенка - имеет специфические особенности и, безусловно, носит личный ха­рактер.

Содержанием договора суррогатного материнства являют­ся его условия, в которых стороны устанавливают правой режим своих отношений, определяют права и обязанности сторон, а воз­можно, и условия передачи ребенка бесплодной супружеской паре. По сути, договор суррогатного материнства - это модель поведения двух супружеских пар после вступления договора в силу в сфере личных и имущественных отношений. Указанное подтверждает, что этот договор имеет семейно-правовое содер­жание, хотя по форме является гражданско-правовым.

Таким образом, исследуя вопросы взаимодействия се­мейного и гражданского законодательства при регулировании внедрения в практику искусственных методов репродукции человека, можно прийти к выводу, что решение этой про­блемы требует усилий специалистов разных отраслей науки при ведущей роли специалистов в области семейного права, которые должны ответить на главные вопросы. В этих целях представляется целесообразным принятие специального фе­дерального закона «О репродукции человека», который регла­ментировал бы правовые условия применения искусственных методов репродукции.

Используя данные методы, следует исходить из того, что целью их применения является преодоление бесплодия чело­века, болезни супругов, а также опасности родов естественным путем для жизни и здоровья матери и ребенка.

Целесообразно внести дополнения в СК РФ в отношении договора суррогатного материнства, указать его субъекты, предмет, содержание и обязанности сторон. Следует закре­пить в ст. 51 СК РФ положение о том, что дети, рожденные с помощью искусственных методов репродукции, по достиже­нии совершеннолетия имеют право на информацию о своем генетическом происхождении.

Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 4 (95) 2016