ХАКИМОВА Эльмира Робертовна
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии, Уфимского юридического института Министерства внутренних дел Российской Федерации

Желание присваивать, пользоваться и распоряжаться чужим имуществом всегда было присуще человеку по своей природе. Посягательства на собственность с древнейших вре­мен составляли немалую часть всех преступных посягательств, совершаемых людьми.

Согласно официальным статистическим данным Россий­ской Федерации в 2015 году зарегистрировано 2 388 476 тыс. преступлений, что на 8,6 % выше аналогичного показателя 2014 года. Большая часть совершенных преступлений в России имеет корыстную направленность. Таким образом, около по­ловины всех зарегистрированных преступлений (46 %) состав­ляют хищения чужого имущества.

Например, в 2006 году в Российской Федерации было за­регистрировано 65980 фактов присвоений и растрат, в 2008 году - 72142, в 2010 - 44 894, в 2011 - 37707, в 2012 - 30651, в 2013 - 28049, в 2015 - 19494 фактов.

Важность социальной обусловленности уголовной от­ветственности за присвоение и растрату обусловлена рядом обстоятельств, среди которых, необходимо выделить следую­щие.

Во-первых, органы дознания, следствия, суды ежедневно сталкиваются со сложными вопросами квалификации при­своений и растрат, требующих однозначного решения. Осо­бо остро стоят проблемы определения понятия «вверенное имущество», отграничения присвоения от растраты чужого имущества, разграничения присвоения и растраты от таких смежных составов преступлений, как: кража, мошенничество, нарушение авторских и смежных прав, хищение предметов, имеющих особую ценность, злоупотребление полномочиями, злоупотребление должностными полномочиями и других, а также от гражданско-правовых деликтов и административных правонарушений.

Во-вторых, несмотря на распространенность хищений в формах присвоения и растраты чужого имущества, по­казательным является и тот факт, что данное преступление относится к категории высоколатентных. На практике рас­пространены хищения, когда степень латентности достигает максимальной величины.

В-третьих, важно отметить, что состояние, структура и ди­намика присвоений и растрат не всегда зависят от предприни­маемых усилий правоохранительных органов, направленных на борьбу с ними. В связи с этим представляется необходимым совершенствование нормы об ответственности за данные пре­ступные посягательства.

В-четвертых, присвоение и растрата чужого имущества часто совершаются лицами, обладающими служебными пол­номочиями, руководителями организаций, что не может не оказывать негативное воздействие на других сотрудников, все­ляя представление о том, что материальные блага можно при­обрести не только честным трудовым путём, но и с помощью преступлений. Кроме того, отмеченная ранее повышенная ла­тентность данного преступления лишь усиливает этот эффект.

Различные аспекты проблем ответственности за хищения чужого имущества подвергались широкому анализу на протя­жении двадцатого века во многих трудах по теории уголовного права и криминологии, в частности, в трудах Н. С. Белогриц- Котляревского, О. В. Белокурова, А. И. Бойцова, В. П. Верина, В. А. Владимирова, Б. В. Волженкина, Л. Д. Гаухмана, М. А. Гельфера, В. Н. Дерендяева, А. Э. Жалинского, В. А. Змиева, Н. Г. Иванова, А. В. Кладкова, С. М. Кочои, Г. А. Кригера, Н. Ф. Кузнецовой, В. И. Литвинова, Ю. И. Ляпунова, С. В. Максимо­ва, Н. С. Матышевского, В. С. Минской, Б. С. Никифорова, В. И. Плоховой, А. А. Пионтковского, А. И. Рарога, В. П. Ревина, А. Ю. Филаненко, И. Я. Фойницкого, П. С. Яни и других ученых.

Следует отметить, что с 1996 года по данной проблеме на­писан ряд диссертационных исследований, в частности, О. И. Годуновым, А. В. Даниловым, Н. Д. Эриашвили, Н. С. Шульгой и др. авторами. Однако, несмотря на глубокий и обстоятель­ный анализ, проведённый этими и другими исследователями, нельзя не отметить, что не все проблемы ответственности за хищения в формах присвоения и растраты, достаточно полно и разносторонне разрешены. Так, к началу двадцать первого века, остался не разрешенным целый ряд проблемных вопро­сов, касающихся содержания уголовно-правовой нормы об ответственности за присвоение и растрату, её конструкции, правовой природы с учетом реальной социально-экономиче­ской обстановки в стране.

Уголовное законодательство России на разных этапах сво­ей истории содержало различные по содержанию уголовно­правовые нормы об ответственности за присвоение и растрату чужого имущества. Так, например, Артикул Воинский Петра I 1715 г. впервые установил ответственность за утаивание вещей, взятых на сохранение (арт. 193), и присвоение находки (арт. 195). Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года в ст. 383 предусматривало ответственность за пользо­вание казенным имуществом и похищение казенных денег и вещей в формах присвоения или растраты. Ст. 387 Уложения устанавливала ответственность за незаконное и тайное похи­щение должностным лицом ценностей, которые могли посту­пить в число вверенных ему для хранения предметов.

Три Уголовных кодекса РСФСР, существовавших в исто­рии России, также предусматривали уголовную ответствен­ность за присвоение и растрату чужого имущества. В част­ности, в главе «Имущественные преступления» в ст. 185 Уголовного кодекса РСФСР 1922 года понятие «присвоение» определялось как «самовольное удержание с корыстной це­лью, а также растрата имущества, вверенного для определен­ной цели, учиненное частным лицом». Очевидно, что данное определение являлось неточным и необоснованно смешивало понятия присвоение и растрата.

В статье 168 УК РСФСР 1926 года, предусматривавшей от­ветственность за присвоение и растрату имущества, было рас­крыто только понятие «присвоение» как «удержание с корыст­ной целью чужого имущества, вверенного для определенной цели».

По мнению А. Жижиленко, присвоение, определяемое в законе «как «удержание», являлось по своей сущности бездей­ствием, оно не могло быть отнесено к похищению, так как при присвоении, в отличие от похищения, не было изъятия, а есть только обращение чужого имущества в сферу своего имуще­ственного обладания».

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. к охране отношений соб­ственности подходил дифференцированно, предусмотрев от­ветственность сразу в двух главах Особенной части, - в главе второй «Преступления против социалистической собствен­ности» (ст.ст. 89-101) и главе 5 «Преступления против личной собственности» (ст.ст. 144-151).

Поскольку в УК РСФСР 1960 г. было продолжено приори­тетное направление на охрану прежде всего социалистической собственности (государственной и общественной), то понятно, почему составами присвоения и растраты охранялась только социалистическая собственность. Таким образом, в ст. 92 УК РСФСР предусматривалась уголовная ответственность за хи­щение государственного и общественного имущества путем присвоения, растраты или злоупотребления должностным лицом своим служебным положением. Часть 1 указанной статьи гласила: «Присвоение, либо растрата государственного или общественного имущества, вверенного виновному, а рав­но завладение с корыстной целью государственным или обще­ственным имуществом путем злоупотребления должностного лица своим служебным положением».

«Одно обстоятельство сближает рассматриваемые формы хищения и позволяет объединить их в одну статью», - писал Г.А. Кригер - «похищаемое имущество находится в право­мерном владении или ведении самого виновного, который, используя это обстоятельство, обращает имущество в свою пользу или передает его с корыстной целью третьим лицам».

После принятия Федерального закона от 1 июля 1994 г. в абзаце первом примечания к ст. 144 УК РСФСР впервые было сформулировано законодательное определение хищения. Под «хищением» понималось «совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, при­чинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества».

Этим же Федеральным законом УК РСФСР 1960 г. был до­полнен ст. 147 «Присвоение вверенного имущества», которая предусматривала уголовную ответственность за присвоение или растрату чужого имущества, вверенного виновному.

В настоящее время уголовно-правовая норма об ответ­ственности за присвоение и растрату содержится в главе 21 «Преступления против собственности» раздела VII «Пре­ступления в сфере экономики» Особенной части Уголовного кодекса РФ 1996 года. Присвоение и растрата представляют собой самостоятельные формы хищения чужого имущества, хотя и объединены одной статьей УК РФ (ст. 160), одной группой составов преступлений против собственности и од­ной законодательной дефиницией - «хищение имущества, вверенного виновному».

Вопрос о понятии хищения и его признаках продолжает оставаться дискуссионным и на сегодняшний день. Профессор Ю. И. Ляпунов справедливо указывал, что общее понятие хи­щения - это своеобразный законодательный, а потому и обще­обязательный ориентир, позволяющий правильно разрешать частные вопросы, возникающие при квалификации деяний, дающий возможность познать индивидуально-определенные признаки совершенного преступления и сверить их соответст­вие требованиям уголовного закона. Общее понятие хищения можно в силу этого с полным основанием расценить как по­лезный и необходимый инструмент познания подлинной ан­тисоциальной и правовой природы корыстных посягательств на собственность, как надежный помощник работнику органа дознания, следователю, прокурору, судье в их деятельности, связанной с применением уголовного закона. Тем не менее, некоторые авторы высказываются за исключение определения хищения из Уголовного кодекса РФ.