Законодательное определение понятия конфискации, как принудительного безвозмездного изъятия и обращения имущества в собственность государства на основании обви­нительного приговора (ст. 104.1 УК РФ), а также размещение этой статьи в главе 15.1 раздела VI «Иные меры уголовно­правового характера» Общей части Уголовного закона, под­вело черту в длительной дискуссии ученых-правоведов отно­сительно ее юридической природы.

ИНСТИТУТ КОНФИСКАЦИИ ИМУЩЕСТВА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ:ПОНЯТИЕ, ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА, ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ, ВОПРОСЫ ТОЛКОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ НОРМЫ

Аргументы ученых - криминалистов о уголовно-про­цессуальной природе конфискации имущества законодатель счел недостаточно обоснованными и соответственно, не при­нял во внимание вносившиеся предложения об исключении этого института из УК РФ.

Основаниями для принятия такого решения послужили следующие доводы:

• конфискации имущества свойственны многие содер­жательные и формальные признаки наказания, например, ограничение или лишение прав, принудительный характер исполнения, наличие субъекта принуждения в лице государ­ства и уголовной ответственности за незаконные действия в отношении имущества, подлежащего конфискации (ст. 312 УК РФ);
• она применяется к лицу, совершившему общественно­опасное деяние, предусмотренное УК РФ;
• имеет целью недопущение повторного использования оружия и определенных предметов в антиобщественных це­лях;
• предупреждает совершение новых преступлений, что способствует выполнению одной из задач Уголовного закона (ч.1 и 2 ст. 2 УК РФ);
• воздействует на сознание лица с тем, чтобы убедить его в «невыгодности» дальнейшего занятия преступной деятель­ностью.

В контексте заявленной темы исследования опреде­ленный интерес представляет правовой опыт законодателя стран бывшего СНГ к определению понятия конфискации имущества, а также их подход к этому институту уголовного права.

Первая позиция - это признание конфискации имуще­ства видом наказания, которое может применяться только как дополнительное за совершение, как правило, тяжких и особо тяжких преступлений из корыстных побуждений. (УК Казахстана, УК Республики Беларусь).

Вторая позиция определяет конфискацию имущества только дополнительным видом наказания, при этом проис­ходит отказ от общей конфискации (УК Киргизии, УК Азер­байджана, УК Туркмении). В уголовное законодательство указанных стран введена только, так называемая, специаль­ная конфискация, под которой понимается принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства связан­ных с преступлением предметов.

Третья позиция представлена законодателем Литвы, Эстонии, Молдовы, который исключил конфискацию иму­щества из системы наказаний, представив ей особый право­вой статус с ограничением ее применения, отнеся к иным ме­рам уголовно-правового характера.

Четвертая позиция - отказ от такого института уголов­ного права как конфискация имущества вообще. Так, законо­датель Республики Грузия признал конфискацию имущества антиконституционной нормой и исключил ее из Уголовного закона.

Законодатель Российской Федерации несколько раз изменял свою позицию относительно конфискации иму­щества. Вначале он разделил мнение исследователей пола­гающих, что вследствие конфискации имущества возникает состояние почти полной материальной необеспеченности осужденного. Этот факт на фоне увеличения материального благосостояния окружающих наряду с необходимостью обе­спечить материальное благополучие семьи, и при наличии воспоминаний об утрате в результате конфискации всего имущества, в том числе и заработанного годами добросовест­ного труда, способно привести к такому психологическому воздействию на осужденного, которое будет прямо противо­положным предупредительным целям наказания.

Данное обстоятельство, наряду с превалирующими в то время в обществе настроениями, что конфискация имуще­ства нарушает права и свободы граждан, является преградой на пути гуманизации и либерализации уголовного законода­тельства, препятствует восстановлению социальной справед­ливости и не имеет существенного значения для предупреж­дения и противодействия некоторым видам преступлений и явилось одной из основных причин исключения в 2003 году этого института из Уголовного закона.

В 2006 году конфискация имущества вновь нашла свое место в системе норм Общей части УК РФ, однако в суще­ственно измененной редакции: была изменена ее правовая сущность - из дополнительного вида наказания она была преобразована в «иную меру уголовно-правового характе­ра», что повлияло и на ее место в УК РФ, в котором появился новый раздел.

Из законодательства России исключена «общая конфи­скация имущества», то есть изъятие в доход государства всего имущества осужденного лица в случаях совершения тяжких и особо тяжких преступлений из корыстных побуждений, за исключением предметов, прямо указанных в уголовно-ис­полнительном законодательстве.

В части 1 ст. 104.1 УК РФ законодательно закреплена воз­можность конфискации не только денег, ценностей и иного имущества, добытых в результате совершения преступлений, но и имущества, в которое они были частично или полно­стью превращены или преобразованы.

Признавая целесообразность указанной новеллы уго­ловного законодательства и ее соответствие международным обязательствам Российской Федерации ученые-правоведы и практические работники правоохранительных органов, вме­сте с тем, не снимают вопросы относительно совершенства редакции и толкования уголовно-правовой нормы, тем паче, что исчерпывающие ответы на них отсутствуют в Постанов­лении Пленума Верховного Суда РФ № 17 от 14 июня 2018 года «О некоторых вопросах, связанных с применением кон­фискации имущества в уголовном судопроизводстве».

К числу таких актуальных (дискуссионных) вопросов, по нашему мнению, следует отнести:

1. В соответствии со ст. 49 Конституции РФ «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невино­вным, пока его виновность не будет доказана в предусмотрен­ном федеральным законом порядке и установлена вступив­шем в законную силу приговором суда». Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и при­меняется на всей территории Российской Федерации. Зако­ны и иные правовые акты, принимаемые в Российской Феде­рации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации (ст. 15 Конституции РФ).

Соблюдая указанные конституционные требования к принимаемым правовым актам в ст. 14 УПК РФ «Презумп­ция невиновности» продублирован официальный текст ст. 49 Конституции России без купюр и дополнений. Уголовное законодательство избрало свой путь конструкции уголов­но-правовой нормы указав в редакции ст. 104.1 УК РФ, что конфискация имущества осуществляется на основании обви­нительного приговора, изъяв при этом часть текста консти­туционной нормы, а именно «вступившем в законную силу».

В соответствии с действующим уголовно-процессуаль­ным законодательством в течении 5 суток со дня провозгла­шения приговора его копия вручается осужденному (ст. 312 УПК РФ), который в течении 10 суток со дня постановления приговора вправе обжаловать его в суде апелляционной ин­станции (ст. ст. 389.1, 389.4 УПК РФ).

Подача апелляционной жалобы приостанавливает при­ведение приговора в исполнение (ст. 389.8 УПК РФ) на доста­точно длительный промежуток времени (рассмотрение уго­ловного дела в апелляционном порядке должно быть начато в районном суде не позднее 15 суток, в верховном суде респу­блики, краевом или областном суде не позднее 30 суток и в Верховном суде Российской Федерации - не позднее 45 суток со дня поступления его в суд апелляционной инстанции (ст. 389.10 УПК РФ).

В результате рассмотрения уголовного дела в апелля­ционном порядке суд вправе принять решение: об отмене обвинительного приговора и о вынесении оправдательного приговора; об отмене приговора суда первой инстанции и о передаче уголовного дела на новой судебное разбиратель­ство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судеб­ному заседанию или судебного разбирательства; об отмене приговора и о возвращении дела прокурору; об изменении приговора (например, переквалификацию содеянного осуж­денным и вынесение ему приговора по статье не указанной законодателем в перечне преступлений в результате совер­шения которых предусмотрена конфискация имущества); об отмене приговора и о прекращении уголовного дела (п. 2, п.п. 7, п. 8, п. 9 части 1 статьи 389.20 УПК РФ).

Таким образом, поскольку, приговор суда не приво­дится в исполнение в день его провозглашения, отсутствие в уголовно-правовой норме указания, что конфискация (при­нудительное безвозмездное обращение в собственность госу­дарства) имущества проводится на основании вступившего в законную силу приговора, осложняет ее толкование (относи­тельно начала процедуры конфискации) и создает реальные предпосылки возможности нарушения имущественных прав граждан.

Кроме этого, приведенный образец своеобразной юри­дической «кастрации» конституционной нормы логично приводит к выводу, что и слово «обвинительного» в редакции

4. 1 ст. 104.1 УК РФ является излишним, ведь при вынесении оправдательного приговора суд априори не рассматривает вопрос о конфискации имущества.
5. Внесенные изменения в первоначальную редакцию ст.

• УК РФ в части оснований конфискации имущества, с «по решению суда» (Федеральный закон от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ) на «на основании обвинительного приговора» (Федераль­ный закон от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ) с одной стороны конкретизировали содержание уголовно-правовой нормы, исключив возможность ее расширительного толкования, а с другой стороны оставили на повестке дня некоторые злобод­невные вопросы.

Приговор и постановление относятся к процессуальным актам, оформляющими решение суда, однако, по своей сути, содержанию и последствиям, эти понятия не являются иден­тичными.

Приговор - решение о невиновности или виновности подсудимого и назначении ему наказания либо освобожде­нии его от наказания, вынесенное судом первой или апелля­ционной инстанции (п. 28 ч. 1 ст. 5 УПК РФ), постановление

• любое решение, за исключением приговора, вынесенное судьей единолично (п. 25 ч. 1 ст. 5 УПК РФ).

Суть обозначенной проблематики состоит в определе­нии алгоритма действий судьи по поводу конфискации иму­щества виновного лица в случаях прекращения уголовного дела по не реабилитирующим основаниям.

Например, уголовное дело не может быть возбужде­но, а возбужденное уголовное дело подлежит прекраще­нию в случае смерти подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего (п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Во время проведения предварительного слушания в слу­чаях, предусмотренных, в частности, п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ су­дья выносит постановление о прекращении уголовного дела, в котором решаются вопросы об отмене наложения ареста на имущество и о вещественных доказательствах (ч. 1 ст. 239, п. п. 2-3 ч. 3 ст. 239 УПК РФ). В аналогичном порядке, по основа­ниям указанного пункта, суд прекращает уголовное дело и в судебном заседании (п. 1 ч. 1 ст. 254 УПК РФ).

При постановлении же обвинительного приговора суд обязан разрешить вопросы: доказано ли, что имущество, подлежащее конфискации, получено в результате соверше­ния преступления или является доходами от этого имуще­ства либо использовалось или предназначалось для исполь­зования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования тер­роризма, экстремистской деятельности (экстремизма), ор­ганизованной группы, незаконного вооруженного формиро­вания, преступного сообщества (преступной организации), а также как поступить с имуществом, на которое наложен арест для исполнения возможной конфискации (п. 10.1-1, п. 11 ч. 1 ст. 299 УПК РФ).

Отсутствие уголовно-процессуального механизма конфискации имущества в случаях смерти лица, совер­шившего преступление указанное в перечне п. «а» ч. 1 ст.

• УК РФ (например, погибшего в результате соверше­ния террористического акта, бандитского нападения, ока­зания сопротивления работникам правоохранительных органов, умершего по естественным причинам во время проведения досудебного производства, судебного разби­рательства и т.д.) не способствует, а даже противоречит выполнению одной из задач Уголовного Закона, а именно
• предупреждению преступлений, поскольку не оказы­вает позитивного воздействия на сознание других лиц с целью убеждения о «невыгодности» занятия преступной деятельностью.

Возможные возражения оппонентов, что судья имеет право и обязан при вынесении постановления решить судь­бу вещественных доказательств лишь подтверждают правоту выводов ученых полагающих, что п. «а» - «в» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ являются, образно говоря, «инородным» (уголовно-про­цессуальным) телом в структуре уголовно-правовой нормы.

В соответствии с п. п. 2, 2-1 ч. 1 ст. 81 УПК РФ орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации, или передаются в соответствующие учреждения, или унич­тожаются; деньги, ценности и иное имущество, указанные в пунктах «а» - «в» части первой статьи 104-1 УК РФ, подлежат конфискации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Налицо нестыковка и конкуренция уголовно-правовой и уголовно-процессуальной норм. Во - первых, вынесение об­винительного приговора как основания конфискации иму­щества (п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ) в отношении умершего подсудимого является юридическим нонсенсом: во-вторых, в уголовно-процессуальной норме отсутствует указание какое решение должен принять суд в отношении имущества и до­ходов от этого имущества, в случаях если они были частично или полностью превращены или преобразованы; в - третьих, если конфискация имущества проводится на основании об­винительного приговора в отношении подсудимого, то вызы­вает недоумение использование законодателем в редакции п. «г» части 1 ст. 104.1 УК РФ термина «обвиняемый». Обвиняе­мый и подсудимый разные процессуальные фигуры с неоди­наковым объемом прав и обязанностей.

4. Обоснованные претензии в адрес законодателя выска­заны в юридической литературе по поводу целесообразно­сти наличия в структуре ст.104.1 УК РФ части третьей в сле­дующей редакции: «Имущество, указанное в частях первой и второй настоящей статьи, переданное осужденным друго­му лицу (организации) подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий».

Лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть пред­меты, добытые преступным путем (в том числе и имущество, указанное в части первой ст. 104.1 УК РФ) в соответствии с ч. 1, ч. 5 ст. 33 УК РФ является соучастником (пособником) престу­пления и наряду с исполнителем привлекается к уголовной ответственности за его совершение (ч. 3 ст. 34 УК РФ).

Интеллектуальное пособничество, по мнению Ю. А. Красикова, выражается в психическом воздействии пособ­ника на сознание и волю исполнителя. Это воздействие на­правлено на укрепление решимости исполнителя совершить преступление. К средствам интеллектуального пособниче­ства относится и обещание приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем.

Систематическое приобретение предметов, добытых заведомо преступным путем, дающее исполнителю осно­вания рассчитывать на подобное содействие в дальнейшей преступной деятельности, на практике приравнивается к за­ранее данному обещанию их приобрести и подлежит квали­фикации как пособничество в совершенном исполнителем преступлении (см., например, п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 « О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения»; п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. № 11 «О судебной практике по делам о заранее не обещанном укры­вательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества».

Принятие третьим лицом имущества от осужденного в том случае, когда это лицо знало, что оно получено в резуль­тате преступных действий образует самостоятельный состав преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ «Приобре­тение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем».

Указанные лица, таким образом, являются соучастни­ками преступления, а имущество, полученное в результате преступных действий соответственно - вещественными до­казательствами, конфискация которых осуществляется в уго­ловно-процессуальном порядке.

В этой связи, разъяснение, что для решения вопроса о конфискации имущества суду требуется на основе исследо­вания доказательств установить, что лицо знало или должно было знать, что имущество получено в результате преступ­ных действий, представляется излишним (суд априори вы­носит обвинительный приговор на основе исследования до­казательств), равно как излишней является наличие части третьей в редакции статьи 104.1 УК РФ.

Кроме этого, в соответствии с пунктом 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 17 от 14 июня 2018 года день­ги, ценности и иное имущество, а также доходы от него под­лежат конфискации на основании пунктов «а» и «б» части 1 статьи 104-1 УК РФ, если они получены в результате совер­шения только тех преступлений, которые указаны в данных пунктах.

Толкование указанного пункта постановления приводит к однозначному выводу, что в случаях совершения других преступлений, не указанных законодателем в п. «а» ч. 1 ст.

• УК РФ, конфискация имущества не может быть приме­нена.

Следовательно, при рассмотрении, например, уголов­ного дела по обвинению подсудимого в совершении престу­пления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, суд вправе конфи­сковать вещественные доказательства (имущество заведомо добытое преступным путем), однако лишен права конфиско­вать доходы от этого имущества, поскольку, во-первых, ста­тья 175 УК РФ не включена в перечень преступлений, в ре­зультате совершения которых предусмотрена конфискация имущества, во-вторых, в соответствии со ст. 81 УПК РФ до­ходы от этого имущества вещественными доказательствами не являются.

Соответствует ли такое положение вещей назначению и целям института конфискации имущества представляется чисто риторическим вопросом.

Высказанное в юридической литературе мнение, что, определяя перечень преступлений, результатом совершения которых может быть приобретение имущества, подлежаще­го конфискации, законодатель ориентировался на тяжесть общественной опасности, тяжесть преступления и его харак­тер, представляется недостаточно обоснованным.

На момент написания статьи в данный перечень вклю­чены 80 статей Особенной части Уголовного закона: 8 предус­матривающих ответственность за совершение преступлений небольшой тяжести, 9 - средней тяжести, 31 - тяжких, 32 - особо тяжких.

Руководствуясь указанными выше критериями сложно понять логику законодателя, посчитавшего необходимым ввести в указанный перечень статью 205.2 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма» и не включившего в него статью 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществле­нию экстремистской деятельности».

По каким параметрам тяжесть общественной опасно­сти преступления, предусмотренного ст. 183 УК РФ «Неза­конное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну» (включена в перечень) превышает общественную опасность преступле­ния, предусмотренного ст. 311 УК РФ «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса» (отсутствует в перечне). Мотивами совершения указанных преступлений может быть корысть. При этом более тяжким преступлением является деяние, предусмотренное ст. 311 УК РФ, санкция части вто­рой, которой предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет.

Аналогичные вопросы возникают и по поводу отсут­ствия в перечне ст. 191 УК РФ «Незаконный оборот драгоцен­ных металлов», ст. 238 УК РФ «Производство, хранение, пере­возка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»» в сравнении с наличием в нем ст. 171.3 УК РФ «Незаконный оборот или производство этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции», ст. 238.1 УК РФ «Обраще­ние фальсифицированных, недоброкачественных и незареги­стрированных лекарственных средств, медицинских изделий и оборот фальсифицированных биологически активных до­бавок» и т.д.

Приведенные мнения ученых-правоведов, анализ уго­ловных и уголовно-процессуальных норм отечественного законодательства позволяют нам придти к выводу об отсут­ствии юридического и практического значения для правоох­ранительной деятельности статьи 104.1 УК РФ в ее действую­щей редакции.

Вместе с тем, учитывая важность положения уголовно­правовой нормы, что конфискация может быть обращена и на любые доходы от имущества, полученного в результате совершения преступлений, а также распространяется и на деньги, ценности и другое имущество, в которое имущество и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы, представляется целесо­образным конкретизировать текст пункта 4.1 части 3 ст. 81 УПК РФ.

ЮШИНА Юлия Владимировна
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Крымского филиала Краснодарского университета МВД России