В научном и теоретическом понимании термин «уголов­ное наказание» является многомерным и ее содержательный потенциал, функциональные свойства многообразно.

Ее зна­чение и сущность определяется как мера ответственности, о которой необходимо более подробно остановиться.

В философском словаре термин «ответственность» опре­деляется как категория этики и права, отражающая социаль­ное и морально-правовое отношение индивида к обществу в форме исполнения нравственного долга перед обществом и правом. Проанализировав этот подход к определению от­ветственности, М. С. Строгович отметил, что такая трактовка ответственности является правильной как в общем философ­ском этическом, так и в правовом смысле.

По мнению С. Н. Братуся, юридическая ответственность - это как исполнение со стороны субъектов правоотношений обязанностей основанное на государственном или обществен­ном принуждении, которое включает добровольное неиспол­нения обязанностей вопреки его воле, которое в юридической литературе было подвергнуто справедливой критике.

По теории юридической ответственности следует более глубоко выявлять ее социальную природу как разновидность социальной ответственности в контексте взаимоотношений личности и субъектов общественных отношений с государ­ством, свободы воли и необходимости, а также раскрывать сущность и значение юридической ответственности, которая отличается от других схожих правовых явлений, в соотноше­нии материального и процессуального права.

В этом плане юридическую ответственность можно оце­нить как особую взаимосвязь субъекта правоотношений с го­сударством или с уполномоченными его органами.

Так, Н. В. Витрук предлагал рассматривать юридическую ответственность в качестве одной из важных сторон взаим­ной связи государства и институтов гражданского общества, как важнейшую гарантию конституционности, законности и правопорядка, реализации прав и свобод человека и гражда- нина. Юридическую ответственность можно рассматривать «как правоотношение, в котором дееспособные субъекты вы­полняют правовые веления, вытекающие из правовых запре­тов (юридических обязанностей) и правовых возможностей, сочетаемые с соответствующими штрафными и поощритель­ными санкциями». И. Н. Синякина отмечает, что «юридиче­ская ответственность представляет собой возникшее из право­нарушений правовое отношение между государством в лице его специальных органов и правонарушителем, на которого возлагается обязанность претерпевать соответствующие ли­шения и неблагоприятные последствия за совершенное пра­вонарушение, за нарушение требований».

А в теории государства и права развивается также ре­троспективная теория юридической ответственности. Юри­дическая ответственность в таком случае понимается как обязанность правонарушителя нести наказание, претерпе­вать санкции, предусмотренные правовыми нормами и при­меняемые компетентными органами за совершение им противоправного деяния. Согласно этой теории юридическая ответственность понимается как результат совершения право­нарушения, вследствие которого возникает обязанность субъ­екта нести определенные лишения или ограничения, претер­певать санкции.

Следует отметить, что каждый из указанных подходов акцентирует внимание на одной из многочисленных сторон юридической ответственности. Однако независимо от того, какой подход избран к определению юридической ответствен­ности, ее основными признаками ученые считают следующие:

• является результатом правонарушения;
• выражается в государственном принуждении по отно­шению к субъектам правоотношений;
• влечет наступление неблагоприятных последствий для правонарушителя, которые предусматриваются санкцией со­ответствующей правовой нормы;
• реализуется в процессуальной форме, установленной законом.

Рассмотрение вопросов применения уголовного наказа­ния складывается неодинаково. На этом основании, «она на­полняется различным по своему характеру содержанием: на­казание как принудительное воздействие, вынужденное зло, восстановление нарушенного права (мера общественного воз­действия; мера уголовно-правового воздействия; мера государ­ственного принуждения; мера уголовной ответственности; ли­шение преступника принадлежащих ему благ; совокупность или комплекс правоограничений); наказание как устрашение, угроза; наказание как психологическое принуждение; наказа­ние как порицание, исправление, перевоспитание; наказание как предупреждение, предотвращение преступлений; наказа­ние как кара, возмездие за содеянное, причинение страдания, справедливое воздаяние за вину, отрицание преступления. Возможно, есть и иное понимание наказания, которое еще не­обходимо определить. Наконец, известны взгляды, возражаю­щие против наказания. В истории философской и правовой мысли разработано множество теорий наказания».

По этом поводу классик русского уголовного права Н. С. Таганцев приводит, что «Необходимо отделить от наказания и нравственные муки, угрызения совести, испытываемые пре­ступником, хотя бы они были столь сильны, что для их пре­кращения он спешил отдаться в руки правосудия, выстрадать свою вину. Необходимо выделить далее вызванные преступле­нием изменения в отношениях к виновному его семьи, знако­мых, общества, потерю любви, уважения, доверия и притом даже и тогда, когда такая потеря выражается во внешней, ося­заемой форме: не будет наказанием в юридическом смысле отцовское проклятье, хотя оно сопровождалось составлением рассерженным отцом духовного завещания, лишающего ви­новного сына наследства; не будет наказанием отказ от дома, неподача руки, забаллотировка при выборах и т.п., как скоро во всех этих лишениях не заключается юридического ограни­чения личности и ее прав».

Необходимо отметить, что институт отсрочки от отбыва­ния наказания находил свое отражение в нормах таких отрас­лей права как уголовного права, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права. Более того, слово «отсрочка» толкуется различным образом.

Так, согласно словаря русского языка вышеназванный термин определяется как возможность конкретного субъек­та осуществления каких либо действий на более длительный срок. Следовательно, «отсрочка отбывания наказания» озна­чает неприведение приговоров назначенного судебным орга­ном в исполнение в течение конкретного срока. Естественно срок может устанавливаться судом.

Как вытекает из содержания уголовного закона, отсрочка отбывания наказания может рассматриваться в двух аспектах в зависимости от того, когда она применяется: до начала ре­ального исполнения наказания, т.е. сразу же после вынесения и вступления приговора в законную силу, или же в процессе реального исполнения приговора.

В первом случае, осужденные женщины не направляются в исправительные учреждения. Во втором отсрочка применя­ется в процессе реального отбывания наказания осужденными беременными женщинами или женщинами, имеющими де­тей в возрасте до восьми лет. Причем, не имеет значения, где находится ребенок: с женщиной в доме ребенка при колонии, в детском учреждении органов здравоохранения, у родствен­ников или иных лиц. При этом срок отбывания наказания в исправительных колониях не имеет значения, важно наличие самого основания, указанного в ч. 1 ст. 78 УК РТ.

Можно сказать, что этот институт уникален. Уникаль­ность данного института, прежде всего, заключается в том, что в его основании лежит идея гуманизма, имеющая здесь строго целевую направленность по отношению не только к женщине- матери, чье основное и естественное предназначение - рожать и воспитывать детей, но вместе с тем избавляет от незаслужен­ной кары и ребенка, аккумулируя в себе социальную потреб­ность, отражающую интересы государства и общества.

Предоставление отсрочки отбывания наказания данной категории женщин - это форма индивидуализации меры уголовной ответственности, которая призвана обеспечивать процесс исполнения обвинительных приговоров, реализовать социальную справедливость, соблюдение прав, свобод и за­конных интересов осужденной матери и ее ребенка.

Самое главное то, что наличие этой нормы свидетельству­ет не только о гуманизме уголовного закона, но и одновре­менно она реализует принципиальные положения о защите государством материнства и детства, провозглашенные ст. 34 Конституции РТ. Таким образом, есть основания для утверж­дения того, что Республика Таджикистан стремится к испол­нению требований международно-правовых актов по правам человека, которые ратифицированы Маджлиси намояндагон Республики Таджикистан.

При появлении данного института, в национальном уго­ловном праве возникли ряд вопросов, которые были связаны с определением его юридической природы, места среди иных форм воздействия на лицо, совершившее преступление, а так­же оснований и критериев его применения.

Вопрос о юридической (правовой) природе отсрочки отбывания наказания в отношении данной категории жен­щин, является сложным и дискуссионным в теории уголов­ного права, а также уголовно-исполнительного и уголовно­процессуального права, хотя он имеет не только отвлеченно теоретическое, но и сугубо практическое значение. Вообще под природой в философском смысле понимают первона­чальную сущность, ядро, основное свойство^[10].

Распространенными определениями правовой приро­ды такой отсрочки отбывания наказания в юридической ли­тературе являются следующие: как средство исправления и ресоциализации осужденных лиц; как специальная мера воз­действия; как необходимый способ защиты прав и законных интересов детей; как условное освобождение от исполнения (отбывания) наказания.

Несмотря на то, что законодатель определил ст. 78 УК РТ в главу 12 УК РТ - «Освобождение от наказания», среди уче­ных и практиков нет единства мнений относительно правиль­ности решения данного вопроса. Чаще всего рассмотрение вопроса о месте отсрочки отбывания наказания беременным женщинам, женщинам, имеющим малолетних детей, в систе­ме средств правового воздействия в отношении осужденных сводится к отождествлению данной меры с уже имеющимися или имевшимися в отечественном законодательстве опреде­ленными уголовно-правовыми институтами: уголовного нака­зания, отсрочки исполнения приговора, условного осуждения, условно-досрочного освобождения. Так, некоторые исследова­тели усматривают в отсрочке исполнения приговора меру уго­ловного наказания, отдельный вид уголовного наказания.

Другие сближает отсрочку наказания с уголовным наказа­нием в связи с тем, что они имеют схожие признаки:

• во-первых, от имени государства судебные органы пу­блично дают виновному лицу отрицательную оценку;
• во-вторых, данная мера должно применяется только в отношении тех лиц, которые совершили уголовные престу­пления, как и наказания;
• в-третьих, оба института следует считать как акт государ­ственного принуждения, которые имеют свои существенные признаки как: активное выполнения возложенных со стороны судов своих обязанностей, или же их должное поведение;
• в-четвертых, как и отсрочка исполнения приговора, на­казание обеспечивает цель уголовного наказания.

Рассматривая данный вопрос, В. А. Сушко в своих рабо­тах приводит, что отсрочка отбывания наказания в отношении беременных женщин, которые имеют малолетних детей, - это «вид уголовного наказания, которому присущи все отличи­тельные черты наказания». По его мнению, данные черты имеют способность выполнения возложенных задач для ис­правлении и перевоспитании преступника, по их удержанию их от совершения преступных деяний.

В свою очередь П. К. Гаджирамазанова указывает на сле­дующие черты:

• предоставление судом публичной оценки виновному лицу;
• отсрочка и наказание, применяются только в отноше­нии лиц которые совершили преступные деяния;
• они считаются как акт государственного принуждения и имеют общие цели.

Хотя далее автор справедливо отмечает, что в случае признания отсрочки разновидностью наказания нарушается принцип справедливости, закрепленный в ч. 2 ст. 6 УК РФ, который гласит, что никто не может нести уголовную ответ­ственность дважды за одно и то же преступление, и в случае отмены отсрочки и исполнения первоначально назначенного наказания, осужденные будут отбывать наказание за одно и тоже преступление «дважды - во время отсрочки и во время реального отбывания наказания, назначенного судом, что про­тиворечит нормам уголовного права».

Рассматривая данный вопрос Ю. М. Ткачевский, приво­дит, что «наличие в уголовно-правовом институте принуди­тельных элементов не определяет его юридической природы как уголовного наказания, поскольку не всякое принуждение является наказанием и оно свойственно не только наказанию, но и другим мерам государственного воздействия». Право­ограничения, свойственные отсрочке, лишены карательной направленности, они носят черты социальных обязанностей. Кроме того если считать отсрочку отбывания наказания бере­менным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до восьми лет, разновидностью наказания возникают вопросы о месте такого наказания в системе уголовных наказаний, пра­вовых последствий его отбывания в виде судимости, многочис­ленные процессуальные вопросы. Тем более законодатель не поместил данную меру в перечень наказаний, перечисленный в ст. 44 УК РТ, а напротив, определил ее место в главе «Осво­бождение от наказания».

По мнению И.Я. Козаченко, отсрочка отбывания на­казания (ст. 82 УК) по своей юридической природе является «разновидностью специфического вида освобождения от уго­ловного наказания, хотя он не поясняет, в чем заключается специфичность этого вида освобождения от наказания и ка­кие еще его разновидности имеются в виду. «Следует отме­тить, что этот институт, действительно, содержит признаки освобождения от наказания. В случае соблюдения осужденной указанных в законе условий суд может освободить виновную от наказания».

В юридической литературе часто встречается позиция, согласно которой отсрочка отбывания наказания является раз­новидностью условного осуждения.

По мнению И. М. Гальперина, отсрочка исполнения при­говора - это своеобразное усиленное условное осуждение, чем институт уголовного права. По мнению В. В. Сверчкова, «ос­вобождение от отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей, является разно­видностью условного осуждения, на что указывают одинако­вые юридические признаки: применение указанных норм при осуждении лиц от имени государства с вынесением обвини­тельного приговора, избрание определенной меры наказа­ния и фактическое его неисполнение под соответствующие условия».

Итак, налицо элементы условности. Поэтому они прихо­дят к выводу, «что в ст. 82 УК речь идет о фактическом непри­менении наказания, а не об отсрочке этого наказания, посколь­ку по истечении установленного судом срока (срока отсрочки) и при соблюдении осужденным определенных правил наказа­ние, как правило, не применяется. Если осужденный не нару­шал установленный порядок, в полном объеме исполнял обя­занности по воспитанию своего ребенка, заботился о нем, то в применении наказания действительно нет необходимости».

На основе схожести оснований применения данных мер и их содержания, некоторые ученые даже настаивают на ис­ключении ст. 82 из УК РФ.

Наиболее ярко выражено и четко сформулировано ото­ждествление отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей, с тра­диционными видами освобождения от наказания в позиции Ю. М. Ткачевского:

«Если суд при рассмотрении уголовного дела о престу­плении, совершенном указанными категориями женщин, придет к выводу о нецелесообразности исполнения лишения свободы, то он может принять решение об отсрочке исполне­ния наказания - разновидности условного осуждения. В тех же случаях, когда это решение применяется к женщинам, отбы­вающим наказание, - это разновидность условно-досрочного освобождения от отбывания лишения свободы».

Таким образом, в понимании Ю. М. Ткачевского отсрочка обладает двойственной юридической природой: в зависимо­сти от применения на стадии постановления приговора или на стадии его исполнения отсрочка является разновидностью либо условного осуждения, либо условно-досрочного осво­бождения от отбывания наказания.

Итак, отсрочка отбывания наказания, закрепленной в ст. 78 Уголовного кодекса Республики Таджикистан при своем сходстве сост. 76 УК Республики Таджикистан (условное не­применение наказания) и со ст. 71 УК РТ (условно-досрочное освобождение), не следует отождествлять ее с вышеназванны­ми институтами. В юридической доктрине существуют раз­личные позиции относительно отраслевой принадлежности норм, регулирующих реализацию отсрочки отбывания нака­зания.

Действительно соответствующие статьи УК, УПК, КИУН РТ предусматривая отсрочку исполнения наказания указан­ным женщинам в некоторых случаях конкурируют между со­бой.

Поэтому нужно различать назначение и природу этих норм. Так, отсрочку отбывания наказания не следует сме­шивать с отсрочкой исполнения приговора, правила предо­ставления которой определены в УПК РТ. Эти два понятия, употребляемые в ст. 78 УК РТ и ст. 390 УПК РТ, несмотря на кажущуюся тождественность, имеют различную природу. Во­прос об их соотношении имеет особое значение применитель­но к установлению в действиях лица рецидива преступлений. В соответствии с п. 4 ст. 21 УК РТ при признании рецидива преступлений учитывается, имела ли в том числе место от­срочка исполнения приговора, которая была отменена, и лицо было направлено для реального исполнения наказания в виде лишения свободы. Если лицу предоставлялась такая отсрочка, то при новом совершении умышленного преступления без от­мены отсрочки исполнения приговора по предыдущему пре­ступлению рецидив преступлений не образуется.

Сопоставление содержания указанных материальной и процессуальной норм действующего законодательства показывает, что основания предоставления этих отсрочек не совпадают. Так, в соответствии с п. 1 ст. 390 УПК РТ исполне­ние приговора об осуждении лица к ограничению свободы или лишению свободы может быть отсрочено судом при та­ких случаях:

• при существовании тяжелой болезни у осужденных, ко­торые могут препятствовать для отбывания наказания, до вы­здоровления;
• при существовании беременности у осужденной жен­щины или при наличии у нее малолетнего ребенка - до дости­жении этого ребенка возрасти восьми лет, кроме тех осужден­ных, которые лишены свободы за совершение особо опасных преступлений и т.д.

Таким образом, спектр процессуальных оснований пре­доставления отсрочки исполнения приговора более широкий, чем возможности уголовно-правового института отсрочки отбывания наказания. Исследования в данном направлении привели к такому выводу, что:

• отсрочка отбывания наказания следует рассматривать как разновидность освобождения от наказания, имеющая в от­личие от других видов отсрочки исполнения приговора двой­ственно-материальную и процессуальную природу;
• предоставление такой отсрочки следует считать ограни­ченным, по кругу лиц, в отношении которых вынесен обвини­тельный приговор суда (в отношении женщин, но не всем, а лишь беременным, и тем женщинам, которые имеют детей, не достигших к моменту постановления приговора восьмилет­него возраста);
• УК РТ четко регламентирует основания отмены отсроч­ки отбывания наказания. Они предусмотрены исключительно в норме материального закона (ч. 3 ст. 78 УК РТ). В УПК РТ основание отмены указано лишь по одному виду отсрочки: если таковая предоставляется в связи с болезнью, основанием

ЗИЕБОЕВА Мавзунахон Нарзуллохоновна
старший преподаватель кафедры уголовного права и криминалистики Таджикского государственного университета права, бизнеса и политики (ТГУ ПБП), Таджикистан, г. Худжанд