В современном правовом поле многими научными деятеля­ми отмечается тенденция к существенному увеличению количе­ства случаев, когда лица женского пола все чаще становятся соу­частниками преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы человека - порой они, наряду с мужчинами, фигурируют даже в материалах уголовных дел, возбужденных по факту изнасилования, состав которого охватывается статьей 131 Уголовного кодекса РФ (далее - «УК РФ»). А ведь относитель­но недавно женщин и вовсе нельзя было привлечь к ответствен­ности по названной категории дел. Актуальность темы обуслов­лена также и тем, что сам вопрос соучастия в преступлении в доктрине уголовного права раскрыт не достаточно полно: до сих пор имеются спорные моменты, например, по поводу разграни­чения форм и видов соучастия, что имеет весомое практическое значение при квалификации преступления.

Точечный анализ обозначенной выше статьи УК РФ, уго­ловного законодательства и судебной практики в части, каса­ющейся института соучастия в преступлении, показал, что существует целый ряд проблемных моментов и упущений законодателя, связанных с квалификацией изнасилования, со­вершенного с участием лиц женского пола, которые должны были быть учтены при конструировании санкций статей осо­бенной части УК РФ, устанавливающих ответственность пре­ступника за изнасилование.

Не возникает вопросов относительно правил квалифика­ции действий лиц женского пола при соучастии со строгим распределением ролей, когда они выступают в качестве ор­ганизаторов, пособников или же подстрекателей изнасило­вания. Больший интерес в этой связи представляет вопрос о том, возможно ли с учетом действующего уголовного закона привлечь женщину к наказанию за соисполнительство в совер­шении изнасилования.

Классически ответ на данный вопрос дается через такой институт общей части УК РФ, как соучастие в преступлениях, которые могут быть совершены только специальными субъекта­ми: как известно, выполнить объективную сторону таких престу­плений могут лишь те лица, которые помимо общих требований к субъекту пре­ступления (возраст и вменя­емость физического лица), отвечают в добавок еще и специаль­ными, предусмотренными отдельными составами, признаками. При изнасиловании таковым является демографический при­знак - пол исполнителя, то есть субъектом изнасилования может быть только мужчина, что обусловлено его физиологией.

Однако практически не может быть исключен такой ва­риант, когда объективная сторона состава преступления, опи­санная в диспозиции статьи Особенной части УК РФ, выпол­няется двумя или более лицами, то есть соисполнителями. В подобных случаях напрашивается следующий вопрос: можно ли считать совместным исполнителем лицо по отношению к надлежащим субъектам преступления, не отвечающее специ­альным признакам, предусмотренным для такого состава, и будут ли перечисленные лица нести одинаковую уголовную ответственность?

Полагаем, что позиция законодателя по этому вопро­су предельно ясна. В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ, лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указан­ным в соответствующей статье Особенной части Уголовного кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предус­мотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрека­теля либо пособника. Учитывая вышесказанное, приходим к такому выводу, что женщина, принимая совместное участие с противоположным полом в совершении изнасилования, бу­дет подлежать ответственности исключительно в качестве при­веденных в диспозиции обозначенной статьи разновидностей соучастников.

Однако с приведенной нормой УК РФ расходится право­вая позиция Пленума Верховного суда РФ, выраженная в По­становлении «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы лич­ности», согласно которой под групповым изнасилованием сле­дует понимать не только действия лица, совершившего поло­вое сношение, но и действия тех лиц, которые содействовали первому посредством физического либо психического наси­лия к потерпевшей. Такая ситуация будет квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании. Таким образом, для правильного понимания данного разъяснения Пленума нужно исходить из того, что объективная сторона из­насилования состоит из двух действий: непосредственно поло­вой акт и применения насилия.

Как уже было отмечено, для такого состава, как изнаси­лование, предусмотрен специальный субъект преступления. Однако фактическая относимость лица к женскому полу, с учетом приведенной позиции ВС РФ, никак не препятствует возможности совершить действия, которые входят в объектив­ную сторону изнасилования, а именно - применение насилия или угроза его применения, поскольку в данном случае демо­графический признак не играет никакой роли.

Однако, несмотря на однозначность толкования вышеназ­ванного Постановления, в научных кругах большинством тео­ретиков уголовного права все равно почти единодушно дается отрицательный ответ на поставленный вопрос о возможном соисполнительстве в изнасиловании со стороны женщины.

Так, Л. А. Андреева занимает наиболее категоричную по­зицию по этому вопросу, высказываясь, что лицо женского пола не при каких обстоятельствах не может рассматриваться в качестве субъекта такого преступления, как изнасилование.

1. П. Дьяченко также дает отрицательный ответ, ссы­лаясь на то, что подобный состав преступления в связи с его особенностями и характером деяния может быть осуществлен лишь непосредственным исполнителем, то есть мужчиной. Сознательное содействие половому сношению путем приме­нения насилия или угрозы его применения является пособни­чеством, в том случае если они совершаются лицом женского пола.
2. И. Ткаченко отмечает, что данное определение соис­полнения в групповом изнасиловании не может считаться неоспоримым. По мнению ученого, лицо женского пола, вы­полнившее совместно с мужчиной одну часть объективной стороны изнасилования, не может быть признано исполни­телем данного преступления. Но, в отличие от А. П. Дьячен­ко, она указывает, что квалификация идентичных деяний не должна быть различна в зависимости от того, совершены они женщиной или мужчиной.

В. Н. Комиссаров утверждает, что норма, закрепленная в ч. 4 ст. 34 УК РФ, является однозначной в своем понимании и не предполагает вариативности при ее толковании, следо­вательно, лицо, которому не присущи качества специального субъекта конкретного состава преступления, не может счи­таться соисполнителем, даже если оно является соучастником специального субъекта.

Оппозиционной является точка зрения тех теоретиков, которые признают лицо женского пола, применившее наси­лие в отношении потерпевшей в изнасиловании, соисполни­телем данного преступления.

Так, по мнению В. В. Сергеева, представляется необходи­мым и осуществимым привлечение к уголовному наказанию в качестве соисполнителей лиц, применяющих насилие к по­терпевшей, но не способных в силу каких-либо обстоятельств совершить непосредственно сексуальный акт.

Ю. В. Александров считает, что с мнением о том, что дей­ствия лиц женского пола, которые тем или иным образом уча­ствуют в принуждении потерпевшей к совершению полового акта с непосредственным исполнителем, никоим образом не отличаются от аналогичных действий мужчины».

В целом с возможностью квалификации лица женского пола в качестве соисполнителя в групповом изнасиловании со­лидарна и судебная практика. Так, 23 октября 2002 года Печенг- ским районным судом Мурманской области рассмотрено дело в отношении Ш., Ж., Т., по которому они были признаны вино­вными в совершении преступления, предусмотренного ст. 131

ч.  2 п. «б» УК РФ. В приведенном казусе Ж. и Т. были призна­ны соисполнителями группового изнасилования. Нельзя не со­гласиться с возможностью привлечения женщины к уголовной ответственности в качестве соисполнителя в случае выполнения ею одной из составляющих частей объективной стороны состава изнасилования, в частности - совершения насильственных дей­ствий, напрямую несвязанных с половым сношением.

О чем же свидетельствует вышеизложенное - о коллизиях уголовного права в отношении всего института соучастия или о неправильной судебной практике по данным уголовным делам?

Для ответа на поставленный вопрос необходимо обратить внимание на мнение Б. В. Волженкина о том, что положение, сформулированное в ч. 4 ст. 34 УК РФ, не является универсальным, то есть квалификация преступлений, совершенных в соучастии, в большинстве своем определяется характером де­яний, совершаемых непосредственно исполнителем. Однако национальное законодательство в сфере уголовных правоот­ношений не регулирует так, как хотелось бы, вопрос квали­фикации действий лиц, выполняющих частично объективную сторону преступлений со специальным субъектом.

По мнению авторов, возможным выходом из данного за­конодательного пробела могла бы стать легализация понятия «соисполнитель преступления».

ВАЛИКАРАМОВ Денис Джалилович
магистрант Института права Башкирского государственного университета

КОНОВАЛОВА Екатерина Андреевна
преподаватель Института права Башкирского государственного университета