ТРЕТЬЯКОВ Константин Викторович
кандидат юридических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Сызранского филиала Самарского государственного экономического университета
Статья посвящена анализу роли правил квалификации преступлений и отдельных вопросов назначения наказания при конструировании статей Уголовного кодекса РФ с целью выработки оптимальной модели его внутренней структуры, позволяющей наиболее эффективно реализовать цели и принципы уголовного закона. В работе освещаются вопросы квалификации и назначения наказания при совокупности преступлений, конкуренции уголовно-правовых норм, рецидиве, затрагивается тема неоднократности. На их основе проводится анализ положений действующего Уголовного кодекса и предлагаются способы решения выявленных проблем правового регулирования.
Nullum crimen, nulla poena sine lege (лат.)
«Нет преступления без указания на то в законе», - говорили древние. Эта юридическая максима является основополагающей в уголовном законодательстве и в общем виде она закреплена в ст. 1 Уголовного кодекса РФ. Суть проблемы, которой посвящена данная статья, заключается в том, что кодификация уголовного законодательства без учета правил квалификации преступлений приводит к тому, что в настоящее время УК РФ содержит значительное количество статей Общей и Особенной части, которые не только не находятся между собой в логическом взаимодействии, но и зачастую прямо создают трудности правоприменения. Это выражается в том, что квалификация преступлений по правилам, содержащимся в одних нормах Общей части УК, влечет за собой нарушение других уголовно-правовых норм и наоборот. Подобное обстоятельство нарушает основные принципы уголовного права, поскольку влечет неправильную квалификацию содеянного, выражающуюся либо в излишнем вменении, либо в незаконном освобождении виновного лица от уголовной ответственности. Сложившаяся практика исправления таких огрех законодателя идет по пути того, что время от времени Верховный Суд РФ издает руководящие постановления, предписывающие, как поступать нижестоящим судам при рассмотрении той или иной категории дел. Однако такое положение вещей является, так сказать, исправлением ситуации подручными средствами, без решения проблемы в корне. Более того, документы, издаваемые Верховным Судом РФ, не являются уголовным законом, которым, как известно, в Российской Федерации является исключительно Уголовный кодекс. Не преуменьшая роль ВС РФ, мы с пониманием относимся к тому, что судебные органы вынуждены фактически ставить заплатки на теле уголовного законодательства. Что касается роли науки в данном вопросе, то здесь ситуация складывается весьма интересным образом. Нагромождение несогласованных между собой уголовно-правовых норм, содержащихся в УК РФ, порождает бесконечное количество исследований, касающихся создания новых правил соотношения их между собой. Между тем в УК появляются новые и новые статьи и имеющиеся правила их соотношения подгоняются под них. Происходит довольно бурная деятельность, которая, к сожалению, не затрагивает суть проблемы, поскольку остается в стороне тот факт, что нередко почва для исследований - те самые новые статьи в УК, конструируются без учета основополагающих правил квалификации преступлений и, зачастую, могут просто противоречить им. В свою очередь, неверная посылка порождает неверное следствие - нельзя априори воспринимать каждую новую статью в УК как незыблемую истину, поскольку она может быть изначально создана с правовыми дефектами. Для того чтобы не совершать подобных ошибок, следует определиться, что же является первичным, а что вторичным - что брать за основу, а что следует корректировать. Наше однозначное мнение заключается в том, что первичным является внутреннее содержание уголовного права, его истинное наполнение, статьи Уголовного кодекса являются лишь абстракцией, формулирование которой зависит от множества факторов
- начиная от субъективного мироощущения, которое разное у каждого человека (а законы, как известно, пишут люди) заканчивая политическими, экономическими, социальными и другими обстоятельствами. Истинное же содержание данного деяния заключается в его негативной сути, именно это является основанием для того, чтобы признать содеянное преступлением, а размер наказания - это немаловажный, но вторичный фактор, производный от содержания деяния. Законодатель не производит законов, он лишь формулирует их в соответствии с природой вещей.
Существуют основные правила, в соответствии с которыми производится квалификация преступлений и решаются некоторые вопросы назначения наказания. Это касается совокупности преступлений, конкуренции уголовно-правовых норм и рецидива преступлений. Наличие этих категорий не оспаривается в науке уголовного права, их обоснованность проверена временем, и по этой причине мы берем их за основу при анализе внутренней согласованности уголовного законодательства РФ.
Целью данной работы является изучение роли отдельных правил квалификации преступлений и назначения наказания при кодификации уголовного закона, в том числе при дополнении УК РФ новыми нормами либо при корректировке имеющихся положений Кодекса.
Итак, в соответствии с ч. 1 ст. 17 УК РФ совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части Уголовного кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Мы не случайно практически дословно воспроизвели текст статьи, поскольку в нем заложено одно из правил разграничения единичного преступления и совокупности. Как видно из текста статьи, единичное преступление имеет место быть «в случае, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части Уголовного кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание».
Казалось бы, что все понятно, однако на практике ситуация не так проста. Конструирование статей Особенной части УК РФ без учета правил квалификации зачастую приводит к тому, что разночтения между судебной практикой и теорией уголовного права, к сожалению, исключают однозначную квалификацию содеянного в строгом соответствии с уголовным законом.
В качестве примера предлагаем рассмотреть ситуацию, связанную с квалификацией умышленных убийств при отягчающих обстоятельствах. Ответственность за данное преступление установлена в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Санкция этой статьи является одной из самых строгих в Уголовном кодексе и предусматривает максимальное наказание в виде смертной казни (с учетом позиции КС РФ, разумеется) либо пожизненного лишения свободы. При этом ряд пунктов ч. 2 рассматриваемой статьи содержит в качестве квалифицирующих обстоятельств указание на совершение убийства, сопряженного (курсив авт. - К. Т.) с совершением другого преступления - похищения человека (п. «в»), разбоя, вымогательства, бандитизма (п. «3»), изнасилования или насильственных действий сексуального характера (п. «к»). Таким образом, мы имеем как раз тот случай, когда совершение двух и более преступлений предусмотрено статьей Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Если следовать буквальному толкованию ч. 1 ст. 17 УК РФ, то в данной ситуации совокупность преступлений отсутствует, поскольку есть «объединяющая» простое убийство и вышеуказанные преступления уголовно-правовая норма - ч. 2 ст. 105 УК РФ. Иными словами, действия виновного лица должны быть квалифицированы только по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК, без совокупности с преступлениями, которые переводят «простое» убийство в разряд квалифицированных.
Вот тут и начинается самое интересное. Порядок квалификации убийств разъяснен в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 (в ред. 03.12.1999) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». Согласно п. 7 данного Постановления, в случае совершения преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека», содеянное должно быть квалифицированно в совокупности с преступлением, предусмотренным ст. 126 УК РФ. Аналогичным образом решается вопрос о квалификации убийства, сопряженного с разбоем, вымогательством и бандитизмом, и убийства, сопряженного с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера. Во всех этих случаях ВС РФ предписывает квалифицировать содеянное по совокупности преступлений.
Получается весьма неприглядная картина. С одной стороны, ч. 1 ст. 17 УК РФ прямо указывает, что в подобных ситуациях совокупность преступлений отсутствует, с другой стороны, нечеткая формулировка отдельных пунктов ч. 2 ст. 105 УК РФ влечет за собой квалификацию совершенных преступлений по совокупности, что нарушает требования вышеуказанной статьи Общей части УК.
Безусловно, лица, совершающие подобные преступления, должны быть наказаны максимально строго, но одновременно следует подчеркнуть недопустимость нарушения принципа «nullum crimen, nulla poena sine lege» - нет наказания без указания на то в законе. В данном случае в законе прямо указано, что совокупность преступлений отсутствует и квалифицировать содеянное надлежит по статье Особенной части УК, которая предусматривает совершение двух или более преступлений в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание.
Анализ квалификации умышленных убийств мы подробно рассматривали в отдельной работе и, чтобы не отклоняться от темы проводимого исследования, в самом общем виде укажем предложенные нами альтернативные варианты решения данной проблемы:
замена формулировки «сопряженное с...», не имеющей юридического определения, на термин «совершенное в совокупности с.» и последующей квалификацией содеянного по совокупности преступлений, как это происходит в настоящее время;
- дополнение диспозиций статей УК РФ, которые выступают в качестве квалифицирующих обстоятельств умышленного убийства (статьи 126, 131, 132, 162, 163, 209 УК РФ) новым признаком: «повлекшее умышленное причинение смерти человеку» с установлением соразмерной санкции и одновременным исключением ссылки на эти статьи из ч. 2 ст. 105 УК РФ для того, чтобы квалифицировать деяние как единичное преступление, полностью охватываемое «новым» составом;
- отказ от такого способа конструирования диспозиции статьи, как «преступление, сопряженное с совершением иного преступления» и обозначение повышенной опасности содеянного указанием на субъективные или объективные признаки деяния (к примеру, убийство «с целью похищения человека», «на сексуальной почве», «из корыстных побуждений» и т. д.), что устранит неясности при квалификации по совокупности преступлений. Таким образом, как мы видим, единственным возможным путем устранения выявленных юридических дефектов уголовного закона является корректировка его содержания.
Описанная ситуация, к сожалению, является лишь одним из множества случаев внутренней рассогласованности норм, содержащихся в Уголовном кодексе РФ.
Следует отметить, что в доработке нуждаются не только положения Особенной части УК, но и отдельные статьи Общей части, которые также не согласованы между собой. Рассмотрим еще один наглядный пример. Как известно, в соответствии со ст. 3 УК РФ уголовный закон подлежит буквальному толкованию, применение его по аналогии не допускается. Так вот, если строго следовать букве закона, то, теоретически, в настоящее время существует совершенно легальный способ, позволяющий преступнику избежать наказания в виде пожизненного лишения свободы. Для этого необходимо... совершить еще одно преступление (возможно даже также карающееся пожизненным лишением свободы) или иметь неотбытое наказание по предыдущему приговору суда. Иными словами, обстоятельства, которые по логике вещей должны повлечь ужесточение наказания, в силу погрешностей законодателя, наоборот, влекут его снижение. Причем описанный абсурд полностью основан на законе - в соответствии с ч. 4 ст. 56 УК РФ в случае частичного или полного сложения сроков лишения свободы при назначении наказаний по совокупности преступлений максимальный срок лишения свободы не может быть более 25 лет, а по совокупности приговоров - 30 лет. Подобное положение частично дублируется в ч. 3 ст. 70 УК РФ. Таким образом, если совершено одно преступление соответствующей категории, за него может быть назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы, а вот если совершено несколько преступлений, то наказание не может превышать 25 лет (по совокупности приговоров - 30 лет). Вряд ли такая ситуация соответствует принципу законности в его истинном смысле.
Другой аспект несогласованности логической конструкции составов преступлений касается соотношения общих и специальных норм Особенной части УК РФ. Согласно ч. 3 ст. 17 УК в случае, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме. Таким образом, законодатель четко определил грань между совокупностью преступлений и конкуренцией общей и специальной уголовно-правовых норм. Однако зачастую в специальной норме отсутствуют квалифицирующие признаки, которые есть в общей норме, соответственно, специальная норма менее полно отражает состав совершенного преступления, по сравнению с общей нормой. Либо встречаются такие случаи, когда специальная норма, которая по смыслу является более тяжкой, предусматривает менее строгое наказание, чем общая норма, что опять-таки является неправильным с точки зрения теории уголовного права и элементарной логики. Стремясь исправить подобные пробелы, судебная практика идет по пути применения квалификации по совокупности преступлений - т. е. одновременного применения специальной и общей норм, что прямо запрещено вышеуказанными положениями ст. 17 УК РФ.
Для примера проведем небольшой анализ квалификации преступного насилия в отношении представителя власти. Уголовная ответственность за данное деяние предусмотрена ст. 318 УК РФ. Эта уголовно-правовая норма является специальной по отношению к целому ряду преступлений против личности - побои (ст. 116 УК), умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК), умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести (ст. 112 УК), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК). Это самые распространенные случаи конкуренции подобных посягательств. Основным разделяющим барьером между общей и специальной нормами в данном случае будет являться особый статус потерпевшего: если он будет являться представителем власти при исполнении служебных обязанностей, то усматриваются признаки преступления, предусмотренного специальной нормой
- ст. 318 УК, если он таковым не является, то ответственность должна наступать по общей норме - статьям УК, предусматривающим преступления против личности. Казалось бы, ч. 3 ст. 17 УК не оставляет иного выбора, однако не все так просто.
Сравнивая составы преступлений, предусмотренных ст. 318 и статьями 111, 112 УК РФ, можно увидеть следующее. Как уже указывалось выше, насилие, предусмотренное статьями 111 и 112 УК, относится к насилию, опасному для жизни или здоровья. Ответственность за подобное насилие в отношении представителя власти предусмотрена ч. 2 ст. 318 УК. Однако в ч. 3 ст. 111 УК имеется ряд квалифицирующих признаков, которые существенно повышают общественную опасность данного деяния, таких, как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «а») и в отношении двух и более лиц (п. «б»). Данное преступление наказывается лишением свободы на срок до двенадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового и относится к категории особо тяжких (что, кстати, влияет на назначение наказания). Подобных квалифицирующих признаков нет в ст. 318 УК, однако в силу
ч. 3 ст. 17 УК ответственность за такие же деяния в отношении представителя (представителей) власти в любом случае должна наступать по специальной норме, т. е. по ст. 318 УК РФ. Получается, что для квалификации не имеет значения увеличение количества потерпевших представителей власти - размер ответственности такой же, как за насилие в отношении одного лица. Также законодатель закрыл глаза на такие отягчающие квалифицирующие признаки, как совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. При этом максимальное наказание по ст. 318 УК РФ составляет значительно меньший размер, чем за преступление против личности - десять лет лишения свободы, хотя общественная опасность этого деяния больше - в силу особого статуса потерпевшего и наличия дополнительного объекта посягательства. Соответственно, данное преступление не относится к категории особо тяжких, а является просто тяжким. Получается, что в силу несовершенства логической структуры ст. 318 УК РФ, сформулированной без учета правил конкуренции уголовно-правовых норм, указанных в ч. 3 ст. 17 УК, за более тяжкое преступление установлено менее строгое наказание, что является неверным по своей сути.
Как уже упоминалось выше, стремясь исправить подобное положение вещей, суды фактически идут на нарушение положений Общей части УК РФ и квалифицируют содеянное по совокупности преступлений. Так, в Обзоре качества рассмотрения окружными (флотскими) судами уголовных дел по первой инстанции, утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 26 января 2005 г., указано, что «для правильной квалификации посягательств, совершаемых с применением физического насилия, важное значение имеет вопрос о случаях идеальной совокупности и конкуренции норм. Речь идет о том, какой объем физического насилия охватывается без дополнительной квалификации соответствующим признаком конкретного состава преступления, а когда требуется дополнительная квалификация по статьям о преступлениях против жизни, здоровья и физической свободы.
На практике основным способом решения указанной проблемы является сопоставление строгости конкретных санкций, поскольку характер общественной опасности преступления, степень важности того или иного объекта уголовно-правовой охраны, в том числе и опасность причиненного ему вреда, формально отражены в санкции. Квалификация сложного насильственного преступления производится по одной статье (или части) в тех случаях, когда санкция за такое преступление является более строгой по сравнению с санкциями за применение физического насилия в соответствующих статьях главы 16 УК РФ».
Как видно из вышеизложенных обстоятельств, решающая роль при квалификации совокупности преступлений и отграничении ее от конкуренции уголовно-правовых норм и различных видов сложных единичных преступлений отведена санкциям статей Особенной части УК РФ. Однако, как мы уже отмечали выше, размер санкций обладает значительной степенью субъективности и зависит от множества факторов. Неизменной остается лишь суть преступления, его общественная опасность и те ценности, на которые посягает лицо, его совершившее. Многие авторы определяют правила квалификации преступлений в зависимости от санкций сравниваемых статей Особенной части Кодекса, исходя из этого решают вопрос о том, к примеру, что в данном случае имеет место быть совокупность преступлений, а не конкуренция норм или наоборот. Между тем данный подход видится нам неверным по своей сути, поскольку подобные вопросы можно решить только на основе анализа самого совершенного преступления, его составляющих элементов и их соотношения со спорными составами, то есть необходимо изучение более глубинных составляющих, нежели формальное сравнение санкций.
В англосаксонской системе права существует разграничение преступлений на две большие категории: «Mala prohibita»
- деяния, являющиеся преступными лишь в силу наличия законодательного запрета подобного поведения, и «Mala in se» - деяния, являющиеся преступными по самой своей сути, такие, как убийство, кража, изнасилование. В свете рассматриваемого вопроса можно отметить следующее. Если простым волевым решением снизить санкцию за убийство, то оно не перестанет быть убийством, его истинная общественная опасность и причиняемый вред не изменятся, а дальнейшая попытка квалифицировать его по совокупности с другими преступлениями, чтобы назначить более высокое наказание за содеянное, будет представлять собой не что иное, как искусственное «натягивание» закона, его неестественное применение, противоречащее принципам уголовного права и влекущее за собой дальнейшие правовые коллизии.
Вывод о наличии совокупности преступлений, основанный на одном только сравнении санкций статей, нам представляется весьма поверхностным. Квалификация по совокупности преступлений при ее фактическим отсутствии с позиции норм Общей части УК прямо нарушает основной принцип уголовного права «non bis in idem», отраженный в ст. 6 УК РФ и указывающий на недопустимость осуждения дважды за одно и то же преступление.
Расхождения в санкциях тех или иных конкурирующих статей не свидетельствуют в обязательном порядке о совокупности преступлений. Данное обстоятельство может указывать на то, что имеется логически не выверенная конструкция того или иного уголовно-правового запрета, содержащегося в какой-либо конкретной статье Особенной части УК.
Исследуя проблемы рассогласованности общих норм Уголовного кодекса РФ с нормами, содержащимися в Особенной части УК, нельзя оставить без внимания такую уголовноправовую категорию, как рецидив.
Рецидив преступлений - это крайне опасное явление, которое специально выделено законодателем, поскольку представляет собой фактор, свидетельствующий о стойких антиобщественных установках виновного лица, его склонности к систематическому совершению преступлений и нарушениям закона. Правовая цель рецидива в оказании повышенного государственного воздействия на преступника, поскольку уже будучи ранее осужденным за совершение преступлений (и зачастую - неоднократно) он не встал на путь исправления, продолжил заниматься противоправной деятельностью и вновь совершил преступление. Между тем в соответствии с принципами гуманизма и необходимостью индивидуального подхода к правовой оценке деяний каждого конкретного лица, совершившего преступление, необходимо дифференцировать тяжесть наказания, назначаемого лицам, впервые нарушившим уголовный закон, и размер наказания закоренелых преступников.
В соответствии с ч. 2 ст. 68 УК РФ при наличии рецидива преступлений назначенное наказание не может быть менее одной трети от максимального наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи. Данное обстоятельство обусловлено тем, что в соответствии со ст. 63 УК РФ рецидив является обстоятельством, отягчающим ответственность за совершенное преступление. Рецидив, являясь своего рода показателем неисправимости преступника, характеризующим его склонность к повторному совершению преступлений, по замыслу законодателя должен иметь своим последствием усиление наказания для лица, не желающего вставать на путь исправления. Однако, ввиду несогласованности верхнего и нижнего пределов санкций статей Особенной части УК, зачастую не представляется возможным использовать правила назначения наказания при рецидиве преступлений, поскольку нижний предел санкции изначально заведомо выше одной трети от максимальной санкции. По указанной причине лица, впервые привлекающиеся к уголовной ответственности, и рецидивисты различных видов оказываются в одинаковом положении при назначении размера наказания с точки зрения ст. 68 УК РФ, в результате чего ее содержание теряет всякий юридический смысл.
Исходя из вышеизложенного, необходимо привести санкции статей Особенной части УК РФ к такой логической структуре, при которой правовая сила уголовно-правового запрета работала бы в полной мере, а не носила декларативный характер, который в настоящее время имеет ст. 68 УК. Соответствие нижнего и верхнего предела санкций должно позволять дифференцировать наказание рецидивистам и лицам, впервые привлекаемым к уголовной ответственности. Иными словами, нижний предел санкции статьи должен быть ниже минимального наказания, которое подлежит применению при наличии рецидива. И это правило должно приниматься во внимание законодателем при конструировании составов конкретных преступлений. Кроме того, по нашему мнению, установленный на сегодня минимальный предел наказания для рецидивистов - не ниже одной трети от максимального наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи, является чрезвычайно мягким и не отражающим в достаточной мере степени повышенной общественной опасности личности преступни- ка-рецидивиста. Как нам видится, этот предел должен быть увеличен хотя бы до половины максимальной санкции, а при наличии опасного и особо опасного рецидива - до двух третей и трех четвертей соответственно.
И напоследок мы предлагаем обратить внимание на такой вид множественности, как неоднократность преступлений. Казалось бы, с исключением в 2003 г. понятия неоднократности из Уголовного кодекса РФ все вопросы в этой части должны быть сняты, если бы не одно «но» - неоднократность по прежнему указана в статьях 154 и 180 УК РФ в качестве обязательного составообразующего элемента. Как в данном случае трактовать понятие неоднократности остается загадкой, поскольку из Общей части УК более десяти лет назад были исключены все уголовно-правовые нормы, которые раскрывали суть этой юридической категории, и на сегодняшний день в российском уголовном законодательстве не существует определения неоднократности преступлений. Это обстоятельство опять-таки свидетельствует об отсутствии системности в построении статей Особенной части УК, о несогласованности положений Общей и Особенной части Кодекса и об игнорировании теоретических положений, касающихся множественности преступлений при построении логической конструкции уголовно-правовых норм, содержащихся в УК РФ.
Некоторые аспекты неоднократности, упоминающейся в ст. 180 УК, были затронуты в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, но особой ясности этот документ не внес. Верховный Суд лишь разъяснил, что неоднократность предполагает совершение лицом двух и более деяний, описанных в части первой или части второй данной статьи. Однако всем и так было понятно, что сам по себе термин «неоднократность» предусматривает под собой совершение более одного деяния. Но подавляющее большинство вопросов осталось без ответа, к примеру, как определить неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации - одновременное ли это деяние или с временными промежутками, если да, то с какими, образует ли состав преступления деяние, совершенное лицом, имеющим непогашенную судимость по этой статье и т. д. Касательно ст. 154 УК РФ вообще никаких разъяснений нет, что явно не способствует эффективности правоприменительной деятельности и оставляет в тени вопросы, касающиеся неоднократности преступлений.
Проведенное исследование выявило ряд причин, которые препятствуют эффективному правовому регулированию в области уголовного законодательства. В большинстве своем эти причины связаны с отсутствием внутренней согласованности положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса РФ и обусловлены бессистемным наполнением закона различными уголовно-правовыми нормами, без учета теоретических правил квалификации преступлений и назначения наказания. В дополнение ко всему перечисленному в значительной степени сказывается недостаточно проработанный понятийный аппарат, что существенно усугубляет описанные трудности. Выявленные обстоятельства свидетельствуют о необходимости выработки определенных правил кодификации уголовного закона, которых следует придерживаться при создании новых уголовно-правовых норм или корректировке имеющихся, во избежание подобных проблем впредь.
В самом общем виде эти правила можно сформулировать следующим образом:
- при конструировании новых составов преступлений необходимо точно определять объект посягательства во избежание нагромождения уголовно-правовых норм и установления двойной ответственности за посягательства на аналогичные объекты;
- перед включением новой статьи в Особенную часть УК РФ следует выявить для нее конкурирующие составы и установить ее роль при конкуренции уголовно-правовых норм;
- при определении размера санкции вводимой статьи следует исходить из выявленного соотношения при конкуренции норм, при этом санкция специальной нормы должна быть строже, а санкция привилегированной нормы мягче санкции общей нормы;
- диспозиция специального состава преступления должна, как минимум, включать все квалифицирующие признаки общего состава преступления, с размером наказания, установленным в соответствии с предыдущим пунктом;
- санкции составных преступлений должны быть строже санкций преступлений, из которых они образованы;
- составы преступлений следует формулировать с использованием дефиниций, прямо оговоренных в Кодексе, а в случае их отсутствия одновременно дополнять уголовный закон соответствующими определениями;
- верхний и нижний пределы санкций следует устанавливать таким образом, чтобы обеспечить возможность дифференцированного назначения наказания с учетом рецидива преступлений;
- при корректировке статей Общей части Кодекса следует согласовать эти нормы с корреспондирующими положениями Кодекса, в частности, виды и размеры наказаний следует согласовывать с правилами назначения наказаний по совокупности преступлений и приговоров.
Основной вывод представленной работы сводится к тому, что текстовое содержание уголовного закона является категорией, производной от внутренней сути правовых явлений, которые в ней описываются. Непосредственно текст каждой конкретной статьи закона зависит от множества субъективных факторов и может не всегда с достаточной точностью передавать смысл того, что он описывает. Санкции преступлений, в свою очередь, являются производными от уровня общественной опасности совершенного деяния, а никак не наоборот. По этой причине при кодификации уголовного закона, а также при его корректировке необходимо исходить именно из его «внутреннего» содержания и строго соблюдать связь уголовно-правовых норм между собой, которая обусловлена правилами квалификации преступлений и назначения наказаний. Такой подход позволит избежать загромождения уголовного законодательства «юридическим мусором» в виде неработающих и противоречащих друг другу правовых норм и будет способствовать четкому и эффективному функционированию правоприменительного механизма.
Статья опубликована в Евразийском юридическом журнале № 6 (73) 2014